Жду ответа

Хаон Дэн

Поразительно. Она стояла на дорожке, обрамленной круглыми фонарями, под безоблачным небом, и это, пожалуй, было самое невероятное из всего, что с ней случилось.

Кто в Огайо когда-нибудь поверил бы, что Люси Латтимор в один прекрасный день будет стоять на другом континенте возле прекрасного отеля? В Африке. С элегантной стрижкой, в дорогих туфельках, в легком модном белом плиссированном платье со слегка колышущейся на ветру юбкой.

Видела бы ее мать. Или гнусный насмешник Тодзилла.

Если бы ее кто-нибудь сфотографировал.

Наконец, она

повернулась и пошла обратно через сады к центральному подъезду отеля. Нашла знакомый бутик, купила другое платье — на этот раз изумрудно-зеленое, с рисунком в стиле батик, который видела на женщинах в холле, — и с пакетом в руке начала добираться до ресторана.

«Павильон» представляет собой простой длинный зал, открывающийся в патио, почти совсем пустой. Видно, время ланча кончилось, хотя несколько посетителей еще сидели, когда метрдотель вел ее к столику, — трое белых мужчин в цветастых гавайских рубахах взглянули на нее, проходившую мимо.

— Красивая девчонка, — сказал один, лысый, вздернув брови. — Эй, малышка, — сказал он. — Ты мне нравишься. Хочу с тобой дружить. — И заговорил с компаньонами по — русски или на каком — то другом языке, и все они расхохотались.

Она проигнорировала. Не позволит им испортить день, хотя они продолжали громко болтать, даже когда она закрылась корочкой меню, словно маской.

— Я умею любить, — выкрикнул один с крашеными оранжевыми волосами, торчащими, как иглы дикобраза. — Детка. Давай познакомимся.

Болваны. Она уставилась в меню, понимая, что оно целиком написано по-французски.

Когда вернулась в номер, ее ждал Джордж Орсон.

— Где тебя носило, черт побери? — сказал он, когда она открыла дверь.

В бешенстве.

Она стояла с ранцем, полным их денег, с большим пакетом из бутика, а он швырнул в нее маленькую книжечку, от которой она прикрылась, вскинув руку. Книжечка ударилась в ладонь и безобидно шлепнулась на пол.

— Твой новый паспорт, — едко сказал он, а она долго на него смотрела, прежде чем наклониться за книжечкой. — Где была? — сказал он, пока она стоически открывала паспорт и заглядывала внутрь. Вот фотография, которую он вчера сделал, — с новенькой стрижкой — и новое имя: Келли Гэвин, двадцать четыре года, из Истхэмптона, штат Массачусетс.

Она ничего не сказала.

— Я думал, тебя… похитили или еще что-нибудь, — сказал Джордж Орсон. — Сидел и думал, что мне теперь делать? Господи боже мой, Люси, я думал, ты меня тут бросила.

— Я обедала, — сказала Люси. — Просто вниз на минутку спустилась. Разве не ты жаловался, что мне уверенности не хватает? Я просто…

Он прокашлялся, и она на секунду подумала, что заплачет. Руки трясутся, вид бледный.

— Боже! — простонал он. — Почему всегда так получается? Мне нужен один человек, только один, и все не то. Всегда не то.

Люси стояла, глядя на него, сердце билось все быстрее, она нерешительно наблюдала, как он опускается в кресло.

— О чем ты говоришь? — спросила она, полагая, что следует говорить с ним ласково,

виновато, утешительно. Подойти, обнять, поцеловать в лоб, погладить по голове. Но вместе этого просто смотрела, как он горбится, словно надутый тринадцатилетний мальчишка. Сунула паспорт в сумочку.

В конце концов, это ейнадо бояться. Это еенадо подбадривать и успокаивать. Это ееобманом заставили влюбиться в мужчину, которого даже не существует.

— О чем ты говоришь? — повторила она. — Деньги получил?

Он уставился на свои еще дрожавшие руки, спазматически дергавшиеся на коленях. И тряхнул головой.

— В переговорах возникли проблемы, — сказал Джордж Орсон, и голос его ослаб, прозвучал неразборчивым шепотом, с каким он просыпался после кошмаров.

Вообще не Джордж Орсон.

— Возможно, нам придется отдать больше, чем я ожидал, — сказал он. — Гораздо больше. Вот в чем проблема, сплошная коррупция, во всем мире, куда ни сунься, вот что хуже всего…

Поднял голову, и она не увидела никакого следа симпатичного обаятельного учителя, которого некогда знала.

— Мне нужен только один человек, которому можно верить, — сказал он, устремив на нее обвиняющий взгляд, будто это онаобманула его.Предала. Будто это оналгала. — Собирай вещи. — Тон холодный. — Надо немедленно переехать в другой отель, а я сижу тут в заднице битый час, дожидаюсь. Повезло тебе, что не ушел.

Ожидая внизу в вестибюле, Люси не знала, злиться или обижаться. Или бояться.

По крайней мере, у нее рюкзак с деньгами. Вряд ли он ушел бы от нее без этого, но все же так с ней разговаривал, так преобразился в последние дни. Знает ли она его вообще? Имеет ли хоть какое-нибудь представление, о чем он действительно думает?

Кроме того, невозможно не думать о том, что он сказал насчет других денег. Проблемы в переговорах. Возможно, придется отдать больше. Нехорошо. Она на те деньги надеялась, может быть, даже сильнее, чем надеялась на Джорджа Орсона, и невольно ощупала комки в рюкзаке, чувствуя сквозь ткань пачки банкнот, засунутые под свернутые футболки Брук Фремден.

Был конец дня, люди прибывали в отель «Ивуар» чаще, чем вчера. Много африканцев, одни в пиджачных костюмах, другие в традиционной одежде. Несколько солдат, пара арабов в свободных расшитых рубахах без ворота, француженка в темных очках и широкополой шляпе, спорившая с кем-то по сотовому телефону. Служащие в ливреях провожали разнообразных гостей.

Не надо было спускаться одной в вестибюль, хотя в тот момент это казалось знаком воинственного достоинства. Она сердито укладывала вещи, пока Джордж Орсон быстро и неразборчиво бормотал по-французски по телефону, и, когда покончила с чемоданом, стояла, стараясь сложить воедино, что он говорил. Он резко взглянул на нее, прикрыв ладонью микрофон.