Жду тебя
Шрифт:
– Я тоже когда-то танцевала, – призналась я.
– Кэмерон говорил.
Я замерла с батоном в руках. Он рассказывал обо мне своим родителям? Я даже не знала, как к этому отнестись.
– Я бы догадалась, даже если бы он ничего не говорил, – проговорила она, бросая мне в миску нарезанный лук. – У тебя походка балерины. – Она улыбнулась. – Я сама танцевала, а потом годами наблюдала за Терезой, так что легко узнаю эту поступь в других.
– Приятно слышать. Правда, я не думала, что это до сих пор заметно.
– Поверь
Я снова занялась вымешиванием, решив, что это мое любимое занятие, и увлеклась не на шутку.
– Ты никогда не делала начинку со своей мамой? – спросила миссис Гамильтон.
Это был невинный вопрос, но он пронзил меня глубокой болью. Мы с мамой никогда не были особенно близки даже до того, что случилось со мной, а уж после этого наши отношения и вовсе разрушились.
– Не думаю, что моя мама умеет готовить, – призналась я после некоторой паузы.
– В самом деле?
Я покачала головой.
– Мои родители не устраивают домашних обедов.
Молчание.
– Кэмерон говорил, что они часто путешествуют в праздники?
– Да, они любят отдыхать вдвоем, без обузы в виде дочери. – Я вымученно засмеялась. – Я, в общем-то, спокойно к этому отношусь. На горных лыжах я не катаюсь, мне жизнь дорога, а торчать на корабле посреди океана – это не для меня.
Миссис Гамильтон замолчала, и, когда мы загрузили очередную порцию ингредиентов, я с удовольствием окунула пальцы в вязкую жижу.
– И чем ты обычно занимаешься, когда приезжаешь домой? – спросила она.
Я пожала плечами.
– Ну, я не совсем уж одна. У них есть горничная, которая обычно готовит мне обед, а потом уходит домой. Это очень мило с ее стороны, потому что она не обязана работать в праздники.
– А как же Рождество?
– То же самое, – призналась я, к своему немалому удивлению. Я подняла голову и перехватила ее внимательный взгляд. – Да это на самом деле не проблема. У нас не очень дружная семья, поэтому уж лучше пусть будет так, – закончила я и подумала, что, наверное, зря сделала это признание. – Как бы то ни было, у меня все готово. Что дальше?
– Теперь все это отправляется в индейку. – Она снова улыбнулась, но, как мне показалось, немного печально. – Хочешь выполнить самую ответственную работу?
– Конечно. – Я подождала, пока она перевернет птицу, и принялась долго и нудно набивать тушку фаршем.
Справившись с этой нелегкой задачей, я подошла к раковине вымыть руки, а миссис Гамильтон завернула индейку в фольгу и поставила в духовку.
– Спасибо, что помогла мне, Эвери.
– Не за что, – сказала я. – Рада, что моя помощь пригодилась. – И это было правдой. – Мне было весело.
Миссис Гамильтон улыбнулась мне, хотя ее глаза были грустными.
– Послушай, дорогая, ты всегда можешь приезжать к нам на праздники. Мне вечно не хватает помощников на кухне.
Я пробормотала слова благодарности.
Невооруженным глазом было видно, что Тереза и Кэм очень близки и по-настоящему заботятся друг о друге. Вместе они составляли гремучую смесь, постоянно подкалывали друг друга, создавали вокруг себя много шума и суматохи.
Тереза была женской копией Кэма – высокая, ослепительно красивая, жгучая брюнетка с ярко-голубыми глазами. Обладая фигурой профессиональной танцовщицы, она буквально кипела энергией.
К моему великому облегчению, Тереза оказалась очень милой. Я боялась, что она может невзлюбить меня по какой-то, одной ей известной, причине, но она нежно обняла меня.
В семье Гамильтонов объятия были просто в порядке вещей.
Все собрались в бильярдной, а потом мы с Терезой поднялись наверх помочь Дэни приготовить гарнир для праздничного стола, и это было как нельзя кстати, потому что Кэм с отцом завели разговор об охоте, и я внутренне съежилась.
Наблюдая за тем, как мать и дочь сообща готовят, весело смеются, я испытывала странное чувство. Они были словно из другого мира; такие семьи я видела только в вечерних сериалах. Я завидовала их отношениям, но в то же время спокойно принимала то, что между мной и моей матерью никогда не будет ничего подобного.
Мы уже сидели за столом, но Тереза словно приклеилась к своему мобильнику, постоянно набирая эсэмэски.
– Кому ты все пишешь? – строго спросил Кэм, подкладывая себе горку сладкого картофеля.
Тереза ухмыльнулась.
– Не твое дело.
– Я твой брат, так что это мое дело.
Ого. Я проследила за ними взглядом и заметила, как недовольно прищурился Кэм, уставившись на сестру.
– Мам, скажи своей дочери, что это неприлично строчить эсэмэски за столом.
Миссис Гамильтон выгнула бровь.
– Но это же никому не мешает.
Кэм толкнул мою ногу коленом, что проделывал каждые пять минут, с тех пор как мы сели.
– Это ранит мою душу.
Я закатила глаза и пихнула его коленкой в ответ.
– Какая печаль, – съязвила его сестра, убирая телефон со стола. – Расскажи лучше, Эвери, как ты оказалась в Западной Вирджинии.
– Просто захотела сменить обстановку, – пробормотала я, ковыряя вилкой в картофельном пюре. – Моя семья родом из Огайо, так что Западная Вирджиния показалась мне подходящим местом.
– Если честно, я бы выбрала Нью-Йорк или Флориду, или Вирджинию, или Мэриленд, или… – Защебетал ее телефон, и она тут же отвлеклась, как ребенок на блестящую игрушку. Схватив трубку, Тереза расплылась в улыбке.