Жду тебя
Шрифт:
– Что… он сделал?
Дэвид ответил не сразу.
– Ему предъявлено обвинение в сексуальном насилии и в ряде других преступлений. Суд состоится в июне, но пока его выпустили под залог. Перспектива у него мрачная. Слишком много доказательств. Я знаю об этом только потому, что отец Блейна приходил к моему отцу с просьбой представлять интересы сына в суде. Мой старик отказался. Я хочу, чтобы ты это знала.
Интересно, что я должна была сказать на это? Спасибо, что не стал защищать ублюдка? Я вообще не знала, что говорить. Я была ошеломлена. Меня всегда мучил вопрос: что, если мое молчание
– Девушка, которую он… изнасиловал, обращалась к твоим родителям.
Я не знала, что меня больше потрясло: то, что эта девушка связывалась с моей семьей, или то, что Дэвид произнес вслух слово «изнасилование».
– Что? Почему? Я же ничего не сказала. Я сдержала свое…
– Я знаю, Эвери. Я знаю, что ты ничего не сказала, но она училась в той же школе, что и ты. Она слышала сплетни о тебе и Блейне, ну, и сразу сообразила, что к чему. Сначала она пошла к твоим родителям, и я уверен, ты догадываешься, как ее там встретили.
Мне нужно было сесть, пока я не рухнула на пол.
– Когда они отказались даже выслушать ее, она пришла ко мне. – Дэвид помолчал. – Я ничего не рассказал ей, Эвери. Это не мое дело, но я думаю, что она попытается встретиться с тобой. Даже не представляю, где она раздобыла твою почту и телефон.
– Не думаю, что она их знает. – Я плюхнулась на диван. Черт возьми, я же удалила почти всю нежелательную почту. – А девушка? Она… в порядке? Я имею в виду, как тебе показалось, с ней все в порядке?
Дэвид прочистил горло.
– Честно? Нет.
Потирая лоб, я медленно выдохнула.
– Конечно, нет. Глупый вопрос.
– Я подумал, может, ты бы… э-э… проверила свою электронную почту. Мне показалось, что ей действительно очень нужно поговорить с тобой, а это было еще в августе.
– Я не могу ей ничего сказать. Если я это сделаю и все всплывет наружу, его семья засудит и меня, и мою семью на миллионы. – Комок желчи поднимался в горле. – Это условие сделки о неразглашении.
– Я знаю, – сказал Дэвид. – Но, еще раз повторю, я просто подумал, что тебе следует знать, что здесь происходит.
Голова уже настолько опухла от информации и мыслей, что я с трудом выудила единственный вопрос, который хотела задать.
– И что обвинение? Ты думаешь, суд его поддержит? Он отправится за решетку?
– Судя по тем материалам, что видел отец, все очень серьезно. Он сядет, Эвери, по крайней мере, на несколько лет.
У меня распахнулись глаза. Облегчение накатило мощной волной, и будто камень упал с души, и я снова могла дышать полной грудью. Никогда, даже в самых смелых мечтах, я не представляла себе такого финала. Блейн не ответил за то, что сделал со мной, но справедливость восторжествовала. Наконец-то. Меня только мучило сознание того, что это произошло с другой девушкой, которой, наверное, пришлось выдержать немалое давление со стороны семейства Фицджеральдов, но ее это не остановило, и она пошла до конца. Облегчение сменилось чувством вины и стыда. А что, если бы я сказала «нет» своим родителям? Что, если бы не отступила? Тогда и с Молли не случилась бы эта беда.
– В любом случае, – раздался в трубке голос Дэвида, – я просто хотел, чтобы ты знала.
– Спасибо, – сказала я. И это было искренне. – Извини, что не отвечала так долго. Я думала… впрочем, неважно, что я думала.
– Я знаю, что ты думала. На самом деле я редко давал тебе повод думать обо мне иначе. – Он выдержал паузу, а я от удивления открыла рот. – Послушай, я хочу попросить у тебя прощения.
– Что?!
– Все эти годы… ну, я толком не знал, что произошло на самом деле, но должен был вмешаться, – сказал он. – Я виноват перед тобой. Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это.
Меня душили рыдания. Собственно, ничего сверхъестественного не произошло. Дэвид был исключен из моего воображаемого «черного списка», но эти простые слова покаяния зажглись, словно яркий маяк в самой темной ночи. Мои пальцы дрожали, сжимая телефонную трубку. Я крепко зажмурилась, но слезинка все-таки пробилась наружу.
– Спасибо, – хрипло прошептала я. – Спасибо тебе.
Я долго не могла прийти в себя после такого потрясения, и в субботу все еще плохо соображала, настолько, что за традиционной чашкой кофе с Джейкобом и Брит даже не могла вспомнить, зачем мы, собственно, собрались. Дома я наспех поужинала, умяв чизбургер, и тут вдруг до меня дошло, что сумка и телефон остались в машине.
По рассеянности и лени я даже не обулась, когда открыла дверь и выскочила на лестничную площадку, но замерла как вкопанная, увидев Олли, поднимающегося по лестнице с ящиком пива в руках.
– Привет! – Он улыбнулся. – Что это ты здесь делаешь… в носках?
– Э-э, бегу к машине, сумку забыла. – Я неловко переминалась с ноги на ногу. – Что, жажда мучает?
Олли рассмеялся.
– Жажда меня мучает постоянно, но это на самом деле не для меня. У нас сегодня вечером большой бой, так что народ подтянется.
– Похоже, будет весело.
– Да… – Он бросил взгляд на свою дверь, перекладывая ящик в другую руку. – Почему бы тебе не зайти?
Сердце подпрыгнуло.
– О, даже не знаю. Может быть, в другой…
– Заходи, настоящая драчка еще не началась, так что ты ничего не пропустишь.
Я колебалась.
– Не знаю…
Олли выпятил нижнюю губу, и это было так смешно, что я невольно рассмеялась.
– Кэм будет счастлив тебя видеть.
– Да, я не думаю…
– Слушай, прекрати ломаться, – перебил он. – И поменьше думай. Приходи. Хотя бы ненадолго, ладно? Может, нам удастся вывести Рафаэля на прогулку.
Я снова засмеялась, вспоминая Олли с бедной черепахой в руках. Я бросила взгляд на дверь их квартиры. Почему бы мне и впрямь не зайти в гости? Для всех это обычное дело, да и Олли, в конце концов, полноправный сосед. Он вполне мог пригласить меня. И, если уж совсем начистоту, мне хотелось увидеть Кэма.
Я… я скучала по нему.
Глубоко вздохнув, я кивнула.
– Ладно. Только ненадолго.
– Здорово! – Олли взял меня под руку и, прежде чем я успела передумать, увлек за собой по коридору.