Жека 4

Arladaar

— Ничего не скажу! — заявил Жека. — Я тогда ещё не работал на комбинате и не мог влиять на управленческие решения. Однако скажу лишь, что никто из моих сотрудников, а вы их видите прямо перед собой, ещё не жаловался на бытовые неурядицы. Заботу о персонале я всегда считал и считаю главнейшим приоритетом в своей деятельности.

— Но... — начал говорить, и замолчал Ганс. — В состоянии предприятия никаких изменений не произошло?

— Практически нет, — заявил Жека.

— Наш банк не хочет предоставлять вам кредит, потому что считает: вам выгодней снести существующие производства, чем строить новые, — заявил представитель «Дойчбанка». — Вторая причина, почему вам отказали в кредите. Но сейчас приехали

вы и, по-видимому, на что-то рассчитываете. Только на что — нам непонятно. Весомых подвижек к лучшему у вас на заводе не произошло, судя по вашим словам. Чем вы собираетесь уговорить нас возвратиться к этому вопросу?

— Под моё честное слово, — заявил Жека. — Больше мне предложить нечего.

— Чтооо? — в изумлении спросил Ганс, словно ослышавшись. — Честное слово? Извините, но им не повысишь кредитный рейтинг.

— Хорошо. Давайте так. У меня есть успешная фирма на Каймановых островах, — осторожно сказал Жека. — Мы можем использовать её расчётный счёт для разовых поступлений. И в то же время для погашения долга. Эта фирма — бенефициар металлургического комбината. Завод полностью под моим контролем. Ни одна копейка не проскочит мимо, если вы имеете в виду нецелевое использование суммы кредита. Плюс у меня есть ещё одно выгодное предложение именно для вас. Точнее, для немецких бизнесменов. Но оно повысит наш кредитный рейтинг.

— Говорите, — согласился Ганс. — Вы заинтересовали нас с коллегами.

— Я предлагаю для монтажа оборудования и строительства сооружений использовать германские строительные фирмы. Таким образом весомая часть кредита будет точно обеспечена целевой деятельностью, и вернётся в Германию. Фактическая сумма кредита значительно уменьшится, и будет состоять только из непосредственно оборудования, и его доставки.

— Ганс, это очень выгодное предложение, — заметил один инвестор, Руди Хопбёрн, финансовый воротила и строитель. — Надо подумать. Хорошо подумать.

— Да, — согласился Ганс. — пожалуй что нам надо удалиться на пару слов. Извините, пожалуйста, герр Соловьёфф.

Немцы встали и вышли в соседний кабинет. Жека и сотрудницы остались в одиночестве. Хотя, Жека предполагал, что их компанию может снимать мастерски скрытая видеокамера. Да и у Татьяны с Ириной закралось такое же чувство. Поэтому все сдерживали свои эмоции, лишь изредка переговариваясь о чём-то незначительном.

Через несколько минут немецкая сторона возвратилась, и уже настрой у них был совсем другой. Жека почуял, что дело выгорело. Он сумел убедить инвесторов. И даже не пришлось вечером идти с ними бухать, чтобы побазарить в неформальной обстановке, как он выражался. Да и сработала ли бы на немцах эта исконно русская стратегия, где все дела решались на охоте и в кабаках?

Немцы не стали садиться на свои места, показывая, что переговоры завершены. Ганс улыбнулся, и протянул руку.

— Герр Соловьёфф, спешу вас поздравить — мы решили предоставить вам кредит на озвученных вами условиях. Наши условия остаются прежними. Срок кредита — пять лет. Начало выплат кредита — через три года после завершения строительства установки. Процентная ставка прежняя — 4 процента в год. Сейчас наши юристы распечатают документы, и завтра мы их подпишем. Поздравляю вас ещё раз. Вы умеете вести переговоры.

Немцы пожали руки всем, в том числе и сотрудницам, и удалились, о чём-то негромко переговариваясь.

— Ну что... — задумчиво сказал Жека. — Процентов на 50 мы дело сделали. Теперь осталось сделать ещё одно дело. но немцы мне уже не интересны. Осталось говорить с нашими.

Жека с сотрудницами вернулись в конференц-зал, где перед немцами распинался Конкин, рассказывая, как хорошо будет для них, если далёкий сибирский город станет городом-побратимом Франкфурта. Немцы слушали внимательно, но чувствовалось, что никакого интереса у них в этом

нет. Из мэрии присутствовал представитель, но он оказался неуполномочен решать такие вопросы с ходу, поэтому после долгой речи Конкина лишь поблагодарил его за инициативу, сказав, что сообщит мэру о высказанном предложении. Больше ничего интересного на конференции не намечалось, и председатель сообщил, что работа конференции на сегодня закончена. Просьба подойти завтра в это же время. По лицам русских было видно, что они недовольны результатами первого дня конференции, о чём говорило их брюзжание, когда начали собирать свои бумаги. Лишь у Жеки было показное весёлое лицо, что, конечно же, привлекло внимание.

— Что-то ты совсем радостный, — сказал Николай Николаевич, директор шахты «Западная». — Цветёшь весь, как будто миллион нашёл. Кстати, это правда, что ты миллион долларов заработал?

— У вас сразу два вопроса, — рассмеялся Жека. — Но да. Я радостный. Сбыл продукцию за границу. Не знаю, почему вы этого не делаете. Второй ответ: я и правда заработал миллион долларов.

— И каким же образом нам сбывать? — осторожно спроисл директор.

— Простым образом, — заявил Жека. — Заключаете договор с любой надёжной зарубежной фирмой, да и всё. Я кстати, сам открыл фирму по торговле углём. Буду поставлять его комбинату.

— А... Как же мы? — недоумённо спросил директор. — Наш уголь кто будет покупать?

— Я могу покупать. По средней рыночной цене. А платить... Буду долларами, — невозмутимо сказал Жека. — Как вам такой вариант? Не забывайте, я могу поставлять уголь на комбинат из других источников.

— Это не шутка? Не розыгрыш?

— Не шутка, — рассмеялся Жека. — Вы видели, что я ходил на отдельные переговоры? Там все вопросы утрясли.

— Но... Это законно? — директор всё никак не мог поверить счастью, которое на него свалилось.

— Вполне законно! — заверил Жека. — Давайте прямо сейчас заключим договор, и всё на этом. Первую партию угля я у вас готов купить. По цене 5 долларов тонна.

— А... Объём? — недоверчиво спросил директор. —Сколько мы сможем отгружать на экспорт?

— Объёмы... — задумался Жека. — Давайте начнём с 30 тысяч тонн. Это десять железнодорожных составов.

— Сколько будет стоить железная дорога?

— Это не ваше дело! — решительно заявил Жека. — У меня с железнодорожниками давний контракт по фиксированной ставке. Доставляйте груз, как прежде, до шахтовой отгрузочной станции. Пойдёмте подпишем контракт. Если вам не понравится сделка, в любой момент можете отменить её.

В этот же день были проведены две сделки. Покупка, и моментальная продажа угля комбинату по цене, дороже рыночной на 10 процентов. На счета Жеки с Ириной капнули первые 15 тысяч долларов, взятые из воздуха. Вообще ниоткуда. И это действительно был высший пилотаж.

Сделку провели именными фьючерсами через биржу Франкфурта и биржу Н-ка. По международному звонку Николая Николаевича отделом сбыта шахты «Западная» на бирже Н-ка был выставлен на продажу угольный фьючерс номер 15201 количеством 30000 тонн по цене 5 долларов за тонну, и предназначен он был конкретному юридическому лицу — международной компании «JY Ltd» с регистрацией в свободной экономической зоне Каймановы острова. Компания оплатила сделку переводом 150 тысяч долларов на счёт шахты во Внешэкономбанке. Тут же на Франкфуртской бирже этот лот был продан металлургическому комбинату имени В.И. Ленина по цене 165 тысяч долларов. Деньги по международному звонку были переведены с расчётного счёта комбината во Внешэкономбанке на счёт оффшорной фирмы. По внутренним документам и шахты, и комбината никаких изменений не было. Официально уголь отгружался с шахты на комбинат. Но денежный операционный поток шёл уже через оффшор. И об этом знал только один человек — директор шахты «Западная» Николаев Николай Николаевич.