Жека 5
Шрифт:
Постояли минут пять, наслаждаясь сибирским пейзажем, потом разлили шампусик по пластиковым стаканчикам, поломали шоколадки.
— За нас! — улыбнулся Жека, поднимая стаканчик с пенистым напитком. — Пусть всё у нас и всегда будет хорошо. Смотри как тут классно. Зачем эта Москва? Можно жить здесь, а если есть деньги, можно хоть каждую неделю летать за границу отдыхать. Или в Москву ту же.
— Ты ж сам хочешь свинтить отсюда! — ехидно ухмыльнулась Светка, потягивая свежее вкуснейшее шампанское, и лукаво поглядывая на Жеку.
— И да, и нет, — признался он. — Когда приезжаю
— А ты философ, Женька! — усмехнулась Сахариха. — За что тебя и люблю.
Отставив стаканчик с шампанским на капот машины, она подошла, обняла Жеку и опять прильнула к его губам своими губами с ароматом шампанского и шоколада.
Потом на джипе катались по проселкам, по лесу. Жека не жалел машину, по лакированному боку елозили ветки и сучья, а в рычаги подвески набивалась грязь и прошлогодняя трава.
— Пусть работает! — веселился Жека, газуя по промоинам и глубоким колеям, заполненным водой. — Внедорожник для плохих дорог предназначен, а не для города!
Потом сидела за рулём Сахариха, и получалось у неё на удивление хорошо. А что не управлять-то? Машина хоть и мощная, но руль с усилителем, коробка — автомат, сцепление жать не надо. Играйся, как с игрушкой. Светка и поигралась, чуть не загнав машину в болото. Потом виновато улыбнулась, и посадила за руль Жеку, который сумел выехать. Весело…
Приехали домой, уже темнеться начало. Иваныч и Елена Сергеевна вернулись из гостей. Увидев Жеку, предложили остаться на ужин и заночевать, но тот отказался. Погостил — пора и домой. Поцеловал Сахариху на прощание и поехал в город.
В четверг дембельнулся Клаус. Парень отслужил, как положено, два года. Десантура во Пскове. И вернулся из армии совсем в другую страну, с совсем другим укладом жизни. Не найдя никого из друганов на прежних местах, зашёл к Сахарихе, но там жили посторонние люди — квартиру Иваныч продал одному из своих родственников. Жеку, Митяя и Славяна тоже не нашёл — родственники сказали, что съехали парни давно в свои квартиры. Иди, мол, ищи их в кооперативе, где ЖЭК. И вот Клаус сидит у Славяна и с офигевшей физиономией выслушивает, что говорит ему Славян об их деятельности. Думал, что друганы, как все, работают уже на заводе, ходят на смену, а они вот… Дела на миллионы мутят-крутят. На иномарках ездят. О своих более тёмных делах Славян пока не стал рассказывать. Пусть привыкнет корефан к новому положняку. Поймёт, что просто так ничего не приходит.
— Подожди, посиди пока, сейчас я шефа позову, — предположил Славян. — Пацаны подъедут, коньяка, вискаря возьмут, закусона, отметим твоё возвращение.
— И кто у вас шеф? — спросил Клаус, уже догадываясь, какой будет ответ.
— Жека конечно, — невозмутимо ответил Славян. — Золотой пацан. Деньги из воздуха достаёт. Без него ничего
Славян позвонил Жеке, и сказал, что Клаус из армии пришёл, вот, сидит у него. Встретить надо бы, подогреть пацана.
— Щас встретим как надо! — заявил Жека, и положил трубку. Потом зашёл к Ирине.
— Ира, меня сегодня здесь больше не будет — друг с армии пришёл. Наверное, куролесить весь день будем.
— Понятно, — улыбнулась Ирина. — Желаю хорошо провести время.
По пути заехал к Митяю в компьютерный магазин, потом вдвоём заскочили в коммерческий, купили спиртное, закуски. Много. Гулять так гулять! Корефан с армии пришёл! Два года коту под хвост выбросил.
Добрались до Славяна, поднялись на этаж. Клаус уже сидел чуть подбухивая. И его было совсем не узнать: уходил в армию дворовым шалопаем, а пришёл 20-летним мужиком. Подкаченным, с уверенным взглядом. Уже не было той блатной шарнирности в движениях.
— Неплохо вы тут поднялись за два года, — чуть улыбнулся Клаус, здороваясь с Жекой и Митяем. — А я вот… Как ушел в армию, ни хера не было, так и пришёл таким же нищим. Кроме пачки сигарет в дырявом кармане, ни хера нет.
— Чем заниматься собираешься? — спросил Жека, внимательно посмотрев корифану в глаза. Тот отвёл взгляд. Стеснялся своего положения.
— Батя уже на работу выгоняет. Нехрен говорит, дома сидеть. Даже передохнуть пару недель не даёт. На завод пойду, куда ещё-то. Потом на ноги чуть встану, на права хочу сдать, на грузовик. На автобус пойти, или на разрез белазистом.
— В охрану идти не желаешь? К нам? Зарплата хорошая. Подъёмных дадим. Хату себе снимешь, чтоб с родаками не бултыхаться, бред их не выслушивать.
— В охрану… — как будто раздумывая, сказал Клаус и посмотрел на пацанов. Жека и Славян в малиновых пиджаках, чёрных рубашках. У Славяна поверх рубахи золотая цепь толщиной в палец. Митяй хоть и в сером пиджаке, а рубашка тоже чёрная, да и весь его вид с наголо бритой головой никак не говорил, что работает этот шкаф, например, учителем в школе. Ясно ведь, что просто так больших денег не заработаешь, догадался, что занимаются кореша делами тёмными, за которые и прилететь хорошо может… Но деньги нужны. Да и с родителями жить совсем не фонарь. Отец за те два года, что Клаус был в армии, окончательно поехал крышей со своим коммунизмом и сталинизмом. Много денег тратил на груды газетёнок разного плана, ходил на митинги и днями напролёт мог вести политические беседы ни о чём.
— Да. В охрану, — согласился Славян. — В нашем холдинге я за этот сектор отвечаю, так что будешь работать под моим началом. Работа несложная. Будешь, к примеру, с Митяем компьютерный магазин охранять пока. Поднатаскаешься, в дело вникнешь. На права обязательно за счёт конторы сдашь. Без этого у нас сейчас никого из пацанов нет, все на колёсах — время такое. А там дальше… Посмотрим. Скоро итальянцы и немцы будут на заводе херобуду одну строить, надо будет смотреть или за херобудой, чтоб не разворовали наши пролетарии, либо за иностранцами. Всё просто, как видишь. А где непросто, сам вникнешь или нас спросишь. Как тебе такой вариант?