Желаете покорить Бездну?
Шрифт:
Лони, судя по выражению на лице, чувствовала себя не лучше, разве что шла уверенней и не кидала ежесекундно подозрительные взгляды на тела жертв подземной революции. Но уже одно то, что бесшабашная гномка настроилась на чрезвычайно серьёзный лад, говорило о многом.
Этаж, вызвавший у неё тревогу, несколько отличался от всех предыдущих. По крайней мере, та его часть, по которой мы продвигались. Высота потолков, да и вообще габариты помещений, были раза в два, а то и в три больше, нежели встреченные ранее. Много раз я замечал на стенах и потолке следы украшений вроде резьбы и лепнины.
Судя по всему, этот этаж у асани выполнял какие-то представительские функции. Уж больно признаки напоминали место, где можно было достойно встретить уважаемую делегацию или кого-нибудь из числа сильных мира сего. Впрочем, это были лишь мои догадки, а истинное положение дел могло оказаться совершенно иным.
Виды царящей вокруг разрухи невольно наводили на размышления о судьбе асани. Ведь, насколько я мог понять, когда-то они правили двумя континентами из четырёх. Может быть, правили бы и всеми четыремя, если бы материки на полюсах были обитаемыми или, хотя бы, пригодными для колонизации. Сильнейшие и непревзойдённые маги своей эпохи.
Которые умудрились выродиться настолько, что неизвестно, существует ли хоть один настоящий асани в наше время. По крайней мере, никто из известных мне лично тельварцев такого не встречал и даже не слышал, чтобы его где-то видели. Я, само собой, не в счёт. Из меня асани как из палки ружьё, так что… Я вполне допускал, что до начала войны с фиарнийцами кто-то из асани ещё мог бродить по материку, но в том, что кто-то из них до сих пор жив, я сомневался.
Единственными следами их существования теперь оставались лишь правящие семьи народов, которые, со слов Горта, вели свои рода как раз от асани. Ещё в те времена, когда я жил в гостевом крыле городской мэрии, в одном из кабинетов мне на глаза попался портрет текущего гоблинского короля.
К его правдоподобности у меня имелись некоторые вопросы. Живописец изобразил его эдаким рыцарем без страха и упрёка с волевым раздвоенным подбородком. Величаво стоявшим на холме, в сверкающем доспехе, горделиво глядящим вдаль. Не то вглядываясь в светлое будущее, не то оценивая вражеские порядки, которые, стоит махнуть закованной в сталь рукой, тут же падут под натиском мощного и непревзойдённого гоблинского войска. Обнажённый, готовый к бою клинок, небрежно лежал на плече. И дополнительной динамики портрету придавала развевающаяся на ветру пышная блондинистая шевелюра.
Блондинистая.
Шевелюра.
У гоблина.
В общем, любому разумному человеку были бы понятны мои сомнения по поводу правдивости портрета. Много ли можно вспомнить гоблинов-блондинов? Пускай даже классических, зелёных, а не красных как в Тельваре. Я вот не смог ни одного припомнить.
Впрочем, если отбросить в сторону всю лирику, то главным в том портрете были глаза короля. Синие, с глубоким фиолетовым отливом, в котором угадывались остатки угасающей крови владык прошлого.
В те дни я не придал этому большого значения. Хватало иных хлопот
Тельварские маги угасают.
Причина их планомерного проигрыша в войне с фиарнийцами наверняка заключена не в мощи и силе самоходных автоматонов, а в том, что сама магия не позволяла тельварцам конкурировать с ними на должном уровне. Как это обычно случалось с могучими древними цивилизациями, тельварская магия, расцветя в эпоху асани и достигнув невиданных вершин, с их уходом впала в стагнацию и начала постепенно угасать.
Будем честными. Если взять ядерную боеголовку, на производство, обслуживание и транспортировку которой требуются тонны денег и мелкую девчонку-архимага, способную единственным заклинанием создать взрыв в шестьдесят мегатонн, кто из них практичнее в эксплуатации и выгодней для государства?
Вот то-то и оно.
По всем логичным раскладам, учитывая не слишком высокий уровень развития технологий у фиарнийцев, магия должна была превосходить их по всем направлениям. Но мы видим то, что видим. Загнанные на край континента остатки народов, подавляющее преимущество людов и смелые, но пока что не слишком эффективные, судя по всему, попытки тельварских инженеров объединить магию с технологиями.
Короче говоря, расклад выглядел довольно печальным.
— Эй, Нотан, — голос гномки выдернул меня из неожиданно нахлынувшей задумчивости. — Ничего странного не замечаешь?
— Что? — не сообразил я и поглядел по сторонам. — Вроде как обычно всё. Типичные подземные руины.
— Я не про руины, Владычество. Ты не заметил, что трупы исчезли?
Когда до меня дошло, что уже несколько минут мы шли по абсолютно чистым залам и коридорам, меня словно током шибануло.
— Вот чёрт… И правда. А следы-то… — я кивнул на кровавые полосы, тянущиеся по полу.
Лони кивнула.
— Угу. Ведут как раз в ту сторону, куда мы идём.
Учитывая все странности и предчувствия, возвращаться на поверхность мне резко расхотелось. Может, поискать другой путь?
— Чего замер, Нотан? — спросила гномка, двинувшись дальше, и добавила, словно заглянув в мои мысли. — Мне тоже не нравится это дерьмо, но другой дороги я всё равно не чувствую.
Тяжело вздохнув, я послушно зашагал следом. И попытался утешить себя мыслью, что, со слов Аллегри, наиболее опасные монстры подземелья жили в самом низу руин. И теперь либо остались далеко позади, либо ушли наверх вместе с Мурзиком. Может, мы зря себя накручиваем?
И, хотя эти соображения звучали крайне логично, на душе всё равно скребли халисы. Хорошо так скребли, качественно. И превратились в сущие экскаваторы, когда в воздухе, несмотря на царящие в подземелье приличные сквозняки, появился весьма отвратительный запах.
Поначалу он был довольно терпим и на него получалось не обращать внимания. Но постепенно запах становился всё резче, забивал нос и раздражал глаза, заставляя смаргивать слёзы время от времени.
— Что это за вонь? — не выдержал я, когда зловоние стало буквально удушающим.