Желание #5
Шрифт:
– Да пошел ты! – цежу я, поднимаюсь и гордо ухожу.
Очень гордо. Прямо с наслаждением.
По пути мой мозг сигналит, что деньги мне по-прежнему нужны, но в принципе соглашается, что не таким путем. Я все-таки фотограф, а не девочка по вызову. И даже бешеная сексуальность Ника Омельчина не способна победить личные принципы.
Нет!
Нет, ну теоретически я могла бы… Но не за деньги, а просто. Потому что игнорировать тот факт, что мой сводный братец – мечта любой женщины от восемнадцати до семидесяти, очень глупо. А еще это бы точно взбесило мать и отчима. Особенно, если потом рассказать
Но о чем я вообще думаю?! Мне еще мое сердце и другие органы дороги. Почка в том числе. Которую наверняка придется продать, если я хочу остаться в Москве!
Черт-черт-черт!
Разворачиваюсь и быстро возвращаюсь. К счастью, Омельчин никуда не ушел, сидит и постукивает пальцами по столешнице. У него красивые пальцы, длинные и с аккуратными короткими ногтями, а «Омега» на запястье сообщает, что он на меня и так потратил много времени.
– Нужно было срочно отойти в дамскую комнату, – озвучиваю я первую пришедшую в голову отмазку, возвращаясь на свой стул. Его скептический взгляд словно говорит, что «Да пошел ты» ничем не напоминает слова «Я ненадолго». – Ладно. Я не стану ни с кем спать за деньги. Дело не в тебе. У меня тоже есть принципы.
Он смотрит на меня невыносимо долго, а потом начинает ржать. Так откровенно, что совершенно не вяжется с его образом, но девицам за соседним столиком, это явно кажется сексуальным. Они чуть ли не выложили себя на него полностью, чтобы продемонстрировать свои декольте. На столик, в смысле.
Правда, в эту минуту до меня доходит, что он прикалывался, и меня снова подбрасывает вверх.
– Сядь, – говорит Омельчин. Наверное, тем самым тоном, которым командует своими подчиненными. – Если ты действительно хочешь продолжать обучение, переедешь ко мне.
Глава 3. Ник
Я привык быстро анализировать любую ситуацию и так же быстро принимать решение. Отказываться или соглашаться. Видеть выгоду и подсчитывать риски. Вся моя жизнь построена на законах бизнеса, этому меня научило собственное дело, иначе бы в свой тридцатник я не был тем, кем есть. А в настоящем бизнесе нет месту жалости, семейным узам или бездумной, расточительной благотворительности.
Ситуация с Елизаветой была изначально спорной. Хотя бы потому, что мы даже не родственники: когда новая семья появилась в жизни отца, я уже жил самостоятельно. Да даже если бы и были, я честно признался в своих принципах, которые не собирался нарушать. Наверное, попроси сводная сестренка деньги или дави на жалость, я бы просто встал и ушел. Но она сделала мне деловое предложение. Девчонка попыталась переиграть меня на моем же поле.
Это забавляло и интриговало. Поэтому я остался, дослушал до конца. Но все равно собирался уйти. Потому что одно дело отвезти ее с вещами в аэропорт, другое – носиться с ней в Москве. Я и так уйму времени потратил, перенес пару встреч, и ради чего? Точнее, кого.
Ради рыжей бестии с взрывным характером.
Когда отец сказал, что боится, что у любимой «Лизоньки» могут возникнуть проблемы, я решил, что он, как всегда, утрирует. Мой папаша помешан на контроле всех и вся, и заботится о родных как умеет. Правда, мнение родных его
Но Елизавета, или как она сама себя называет Вета, оказалась вовсе не гадким пухлым утенком, каким я ее запомнил. Она превратилась в тигрицу: яркую, красивую и сексуальную. С таким острым, как у нее, языком, девчонка – сплошная ходячая проблема, так что как скоро она найдет приключения на свою задницу – вопрос времени.
Какое мне до этого дело?
Никакого.
Я ей не брат.
Не опекун.
Никто.
Но когда она ухватила за мою руку, я почему-то не ушел.
Актерскими талантами меня сложно удивить (пытались, и не раз), а вот искренностью – вполне. Вета была искренней. И по-настоящему увлеченной. Последний раз я видел подобный взгляд лишь в зеркале, когда открывал свой первый зал. Тот проект удачным не назовешь, но он помог мне идти дальше. Я вдруг понял, что своим решением либо перекрою девчонке кислород, либо помогу подняться на ступеньку повыше.
Рыжая все еще хмурится, явно обиделась на мой смех. Она вообще забавная, когда злится, поэтому я не мог сдержаться и не подразнить ее, а заодно проучить за такие предложения. Потому что другой на моем месте вряд ли бы отказался, и при мысли об этом становится вообще не до смеха.
– Ты можешь переехать ко мне просто так, – говорю я, чтобы закрыть эту тему.
Для нее. И для себя.
– Просто так?
– Просто. На один месяц.
– На три, – поправляет девчонка. – Курс длится три месяца.
– На полтора максимум, рыжая. Не наглей.
Она вдруг улыбается – солнечно, закусывает губу, а взгляд такой шальной, будто только что выиграла в лотерею. Этого хватает, чтобы вспомнить, как удерживал Вету на лестничной площадке. Как она ерзала и крутила задницей, я тогда отпрянул, чтобы девчонка не почувствовала, что у меня встал. Вот и сейчас меня накрывает – остро, огненно, крышесносно: желание попробовать на вкус ее губы становится настолько непреодолимым, что хочется забыть о том, кем она мне приходится.
Да, заработался ты Ник. Лучше бы затрахался.
– Пойдем, – говорю я, чтобы избавиться от наваждения. – Отвезем твои вещи. Заодно расскажу о правилах в моем доме.
– Какие еще правила? – морщит нос Вета.
– Правило первое, – говорю я, убедившись, что рыжая щелкнула ремнем безопасности, – никого в дом не водить. Железное. Никаких подружек или парней. Сразу отправлю домой.
– Хорошо, – соглашается Вета. – Буду встречаться с ними на стороне.
– Ты точно учиться приехала? – сам не понимаю, с чего это мысль о гипотетическом парне вызывает у меня совсем не гипотетическое желание спустить его с лестницы.
– А что, учеба исключает личную жизнь?
– Правило второе, – продолжаю, – возвращаться до двенадцати.
– До двенадцати?! Я что, Золушка какая-то?
– Самая натуральная, и пока я твой принц, будешь делать то, что скажу я, – до меня доходит, что я только что брякнул, когда пухлые губы растягиваются в улыбке.
– Ты не принц. Следуя логике сказки, ты Фей.
Ага. Нафеячу, отколдую, ткну палкой. К счастью, у меня хватает ума удержать последнее в себе (особенно на тему палки) и ограничиться: