Желание демона
Шрифт:
— Гуляешь? — Нибрас привычно появился из ниоткуда и выглядел как высокий крепкий мужчина средних лет с густой чёрной бородой и кустистыми бровями, из-под которых зловеще поблёскивали тёмно-карие, практически чёрные, глаза. Одежда у демона была соответствующая погоде и местности: тяжёлая чёрная шуба, шапка-ушанка и серые валенки.
— Ага, — Лиза неожиданно даже для себя была рада увидеть демона. Радостно улыбнувшись, она вытащила из кармана пряник, завернутый в промаслянную бумагу, и протянула Нибрасу: — Будешь?
— Не откажусь.
Криво усмехнувшись, демон принял подношение, освободил его от бумаги и
— Как прошла встреча с Тионорой? — поинтересовался он, протягивая девушке руку в безмолвном предложении опереться на него.
— Неплохо, — Лиза с готовностью положила ладонь на сгиб локтя демона, продолжая благодушно улыбаться. — Она угостила меня эльфийским вином, мы поболтали немного о том, о сём. Обсудили некоторые аспекты перерождений.
— Какие именно? — Нибрас выглядел искренне заинтересованным.
— В частности, какие черты характера у души являются природными, а какие приобретёнными.
— Интересная тема, — хмыкнул демон. — И почему вы решили об этом поговорить?
Улыбка Лизы тут же погасла, словно её и не было вовсе.
— Просто у меня возникли некоторые трудности с отделением своей личности от Альмы, — после короткой паузы она всё же нашла в себе смелость озвучить свою проблему.
— Я заметил, — голос Нибраса звучал ровно и спокойно, уверенно, словно Лиза не призналась ему в том, что страдает, фактически, раздвоением личности. — Тебя это беспокоит?
— Да, — кивнула девушка. — Я не знаю, какие реакции и чувства принадлежат мне, а какие Альме. Это сбивает с толку. И пугает.
— И кто из вас сейчас разговаривает со мной? — Нибрас слегка наклонился, приближая своё лицо к лицу Лизы. — Лиза или Альма?
— Лиза, — без заминки ответила та.
— И что Лиза сейчас чувствует?
— Спокойствие, — прислушавшись к своим ощущениям, проговорила девушка. — Мне комфортно рядом с тобой, хотя я и не до конца уверена, что это мои собственные чувства, а не отголоски эмоций Альмы. До того, как у меня появились её воспоминания, я ненавидела тебя.
— Ты пыталась себя убедить, что ненавидишь меня, — поправил её Нибрас. — Твоё воспитание принуждало тебя ненавидеть меня и бояться, ведь я — демон, порождение боли и тьмы, презренное существо, недостойное любви. Но, несмотря на всё это, даже тогда я тебе нравился. И когда был Яковом Петровичем, и после, когда открыл тебе свою истинную сущность. Да, твоя симпатия стала отголоском сострадания — ты чувствовала через кольцо мою боль, и, будучи по натуре существом мягкосердечным, сопереживала мне. А там, где есть сострадание и сопереживание, уже нет места ненависти.
Лиза понимала: Нибрас прав. К тому моменту, как Сартас отдал ей кинжал Альмы, она уже не испытывала былой ненависти к демону. Скорее она ненавидела саму себя за те чувства, что испытывала к нему.
— Всё было бы намного проще, если бы воспоминания Альмы полностью вытеснили мои, — после достаточно продолжительной паузы, за время которой они успели выйти из деревни и по узкой тропинке неторопливо двинулись в сторону реки, обречённо проговорила она.
— Да, было бы проще, — согласился Нибрас. — Ты бы хотела от них избавиться? Уфир вполне может приготовить зелье забвения.
— Нет, — Лиза упрямо покачала головой. — Он уже предлагал мне. Тогда, когда ты умер, и камень в кольце погас. Я места себе не
— Ты противоречишь сама себе, — заметил демон. — Говоришь, что эти воспоминания часть тебя, и без них ты перестанешь быть собой. Но Альма тоже часть тебя. Вернее, она — это ты. И её воспоминания — твои воспоминания. Почему же ты отделяешь её от себя?
— Потому что Альма, словно тёмная сторона луны, — вздохнув, ответила Лиза. — Она — воплощение всех тех качеств, которые я считаю недопустимыми для хорошего человека.
— Ты ведь знаешь, что тёмная сторона луны называется так, потому что на неё не падает свет солнца? — Нибрас остановился и посмотрел в глаза своей спутницы. — Потом луна совершает оборот вокруг своей оси, и уже её противоположная сторона становится “тёмной”.
Лиза нахмурилась: сейчас слова Нибраса были созвучны тому, что пыталась до неё донести Тионора, только вот его речь нашла более живой отклик в душе девушки, чем сомнительные метафоры подруги.
— Хочешь сказать, окажись я в других условиях, тоже бы стала “тёмной”?
— А разве ты уже этого не сделала? — вопросом на вопрос ответил Нибрас. — Лиза, не лги себе. Внутри тебя нет никакой “Альмы”, только её воспоминания. Ты просто прикрываешься этой второй личностью, чтобы снять с себя ответственность за поступки, которые твоё консервативное христианское воспитание считает недопустимыми. Плести интриги против ненавистного Первого Министра, убить брата, племянника и наставника ради того, чтобы вернуться туда, где ты хочешь быть — всё это отвратительно с твоей точки зрения. Поэтому всё это сделала не ты, а Альма. Это же касается и отношения ко мне. “Правильная” Лиза не может хотеть демона. А вот “неправильная” Альма делает это без проблем. Она без тени сомнения отдаёт этому демону своё тело, наслаждаясь физической близостью, и не испытывает по этому поводу ни малейшего сожаления.
Лиза с шумом выдохнула и крепко стиснула зубы: слова Нибраса неприятно царапнули что-то внутри, отвратительным склизким нечто обрушившись куда-то в желудок, вызвав лёгкое чувство тошноты.
— Прекрати заниматься ерундой, — Нибрас наклонился и мягко коснулся лба девушки губами. — Просто прими себя такой, какая ты есть, со всеми достоинствами и недостатками. Поверь, так жить намного проще. А главное приятней.
Искренность
Следующие три дня Лиза металась между Землёй и Экзекрандом. В ковене полным ходом шла подготовка к Йолю — Зимнему солнцестоянию, — что послужило для девушки благовидным предлогом, чтобы возвращаться в дом Нибраса только на ночь, да и то спать ложилась она в отдельной комнате. Демон не задавал никаких вопросов и сохранял поразительную невозмутимость: со стороны могло показаться, что его происходящее совершенно не волнует. Только вот Лиза знала, что это не так. Просто демон, как всегда, когда дело касалось их отношений, занял выжидательную позицию, в очередной раз оставляя право выбора за ней. На взгляд девушки, это было чрезвычайно глупо: всё было бы намного проще, прояви Нибрас свою истинную натуру, настояв на своём.