Желание демона
Шрифт:
Яков Петрович с лекарским саквояжем ходил от дома к дому, осматривал больных, назначал какое-то лечение. Казалось, он почти не спал ночами: под глазами залегли тёмные круги, кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок. Люди же в деревне начали умирать один за другим, буквально захлёбываясь кровавым кашлем. Зараза распространилась с неимоверной скоростью, скосив в первую очередь стариков и маленьких детей. Яков Петрович объявил карантин и велел всех заболевших поселить в одном доме. Но его уже никто не слушал. Началась паника. Те, кто мог, спешно
Лиза на чудачества старушки не обращала никакого внимания. Она сидела возле постели отца, угасающего на глазах. Его лицо вздулось и приобрело жуткий синеватый оттенок. То и дело мужчина заходился надрывным кашлем, и каждый раз на его ладони оставались тёмные сгустки крови. Лиза прекрасно понимала — это конец. Исцеления не было.
— Когда молчит Бог, начинает говорить Дьявол, — отстранённо заметила Марфа Ивановна, тяжело опустив ладонь на плечо правнучки. — Но это не значит, что его нужно слушать.
На следующий день Степан скончался. К этому времени людей уже перестали хоронить — просто сжигали на кострах. Это было единственное, на чём сумел настоять Яков Петрович. Возможно, какая-то логика в этом и была. Однако Марфа Ивановна наотрез отказалась хоронить внука столь варварским способом.
— Не по-божески это, — дрожащим голосом проговорила старушка, с невыносимой мукой во взгляде глядя на Лизу. И девушка не смогла ей отказать.
Под покровом ночи две хрупкие фигуры: немощная девяностолетняя старуха и шестнадцатилетняя девушка — с огромным трудом дотащили до кладбища завёрнутый в дерюгу труп, погруженный в деревянную тачку с одним колесом. Однако здесь их ждал неприятный сюрприз в виде Якова Петровича, стоявшего в абсолютной темноте, облокотившись на перекладину креста.
— Добрый вечер, Марфа Ивановна, Лиза, — мужчина слегка склонил голову в знак приветствия. Девушка про себя отметила, как жутко блестели его глаза, словно отражая неясный лунный свет у них за спинами. — Вы выбрали не самое удачное время и место для променада. Полагаю, это связано с тем, что Степан Семёнович всё-таки пополнил число преставившихся.
— Мы не позволим вам его сжечь! — запальчиво воскликнула Лиза, сделав шаг вперёд. — Он был хорошим человеком и заслужил, чтобы его похоронили по-христиански.
— Что же в таком случае вы не принесли его в церковь на отпевание? — слегка наклонив голову на бок, с иронией спросил мужчина. — Да и положенные три дня ждать не стали… Хотя, последнее как раз понятно. Осень нынче тёплая, труп быстро начнёт разлагаться и смердеть.
Его слова прозвучали не хуже пощёчины: Лиза отступила и бросила испуганный взгляд в сторону прабабушки, ища у неё поддержки.
— Мы в твои дела,
— Вы все в этой деревне роете себе могилу, — обманчиво спокойным, ровным голосом проговорил Яков Петрович. — Не выполняете моих рекомендаций, через одного отказываетесь сжигать тела, не соблюдаете карантин. Основная масса заперлась в церкви и беспрестанно молится. Уж не знаю даже, чем они там питаются… вот трупы выкидывают на улицу по несколько раз в день — это да.
— Не серчай на них, Яков Петрович, — тихо отозвалась на его обличительную речь старушка. — Мы ведь люди тёмные, необразованные. Живём так, как положили предки. По их завету и умрём, раз Бог так решил.
— Что, даже правнучку не пожалеете? — мрачно уточнил мужчина. — Я могу понять вас, Марфа Ивановна, вы своё уже пожили. Но Лиза-то совсем ещё ребёнок! Её вам не жаль?
Старушка недовольно поджала губы.
— Как Бог решил — так и будет, — негромко, но уверенно проговорила она. — Смилуется — выживем все. А нет, значит, такова судьба.
Яков Петрович в сердцах сплюнул себе под ноги и, отлепившись от креста, сделал несколько шагов вперёд, вперив горящий взгляд в бледное лицо девушки.
— Лиза, ты тоже так считаешь? — прямо спросил он у неё. — Готова умереть по прихоти какого-то невидимого Бога, так и не познав всех прелестей жизни? Не став никому женой и не узнав радость материнства?
Лиза крепко стиснула пальцы на ручках тачки.
— Умирать всегда страшно. Но никто не может идти наперекор своей судьбе.
— А если я изменю твою судьбу? — Яков Петрович преодолел расстояние, разделявшее их, и осторожно накрыл девичью ладонь своей рукой. — Я могу увезти тебя в город. Да, я небогат, но моих средств хватит, чтобы обеспечить нам с тобой сытую жизнь.
Лиза вздрогнула и с изумлением посмотрела на врача.
— Вы что же, предложение делаете мне, Яков Петрович?
— Не слушай его, Лизавета, — не дав мужчине ответить, отрезала Марфа Ивановна, вырывая руку правнучки из ладони фельдшера и оттесняя того в сторону. — Он гладко стелет, да жёстко спать будет. Увезёт тебя в город, подальше от родных, от друзей, и поминай, как звали.
— Лиза, — Яков Петрович вновь обратился к девушке, с мольбой глядя ей в глаза. — Прошу тебя…
— Простите, Яков Петрович, — девушка смущённо потупила взор. — Я не могу.
— Не по нраву я тебе? — сухо осведомился лекарь. — Или ты отказываешь мне, потому что Марфа Ивановна требует?
— Бог велит нам подчиняться воле старших. Я не пойду поперёк желания бабушки.
— Ясно, — Яков Петрович окинул обеих женщин презрительным взглядом. — Что ж, воля ваша. Я хотел всё сделать по-хорошему. Но, видимо, придётся по-плохому.
Мужчина щёлкнул пальцами на правой руке: земля под старушкой разверзлась, и женщина с громким вскриком провалилась вниз, после чего дыра исчезла, словно её и не было.