Желание джентльмеена
Шрифт:
– Маркус обо всем рассказал матушке, и она велела ему отпустить вас, – затараторила Селия. – Она пыталась заставить его признаться, что он любит вас, несмотря на проделки Дэвида, но у нее ничего не вышло. Ох уж этот Маркус! Ах, Ханна, скажите ему, умоляю!
– Пожалуйста, успокойся, – прервала ее Ханна. – Расскажи толком.
Селия перевела дух, потом принялась рассказывать все заново:
– Маркус описал маме все, что натворил Дэвид, и что за этим последовало, как он притворился, что женился на вас, привез вас в Лондон, бросил в доме
– Откуда ты все это знаешь? – удивилась Ханна.
Господи, похоже, дела обстоят даже хуже, чем она полагала.
– Я у двери подслушивала. – Селия потупилась. – Понимаете, я просто не могла не подслушать! Ах, Ханна, какого вы, наверное, о нас ужасного мнения, ведь мы причинили вам столько неудобств! Не говоря уж…
– Нет, Селия! – Ханна крепко стиснула руку девушки. – Наши с герцогом дела не касаются ни тебя, ни твоей матушки. Если мать и брат тебе дороги, ты не будешь повторять то, что услышала.
– Ну конечно, не буду! – воскликнула Селия. – Но мама загнала Маркуса в угол, а он ни за что не признается в своих чувствах, если вы первая ему не скажете! Если он вам небезразличен, вы просто обязаны ему сказать, иначе он отошлет вас обратно!
Ханна выпустила руки Селии и в недоумении уставилась на нее.
– Но…
– Он отошлет вас домой, поверьте. Мама велела ему это сделать в надежде, что он испугается и признается вам в любви, только вряд ли он такой храбрый. Вы ведь его любите, верно?
– Да.
– Ну вот, тогда зачем же вам уезжать?
Селия схватила Ханну за руки и вдруг, шмыгнув носом, бросилась в ее объятия.
– Ах, Ханна! Я буду очень по вам скучать!
«Я тоже буду скучать по тебе, детка», – подумала Ханна, и ее сердце сжалось от тоски. Ну конечно, она едва удерживалась от слез. Она будет скучать по Селии, по Розалинде, а больше всего – по Маркусу. Какая злая ирония – теперь она может вернуться домой, но ей совсем этого не хочется.
Ханна обняла Селию и, после того как та успокоилась, отослала ее к себе в комнату с наказом умыться, а потом уселась на кровать и задумалась. То, что рассказала Селия, было похоже на правду. Ханна всегда знала, что Розалинда мечтает, чтобы они с Маркусом были счастливы вместе. Сама она уже не сомневалась, что влюблена в Маркуса; неизвестно когда, где и почему, но она в него влюбилась.
И вот теперь он, если верить Селии, собирается отправить ее восвояси. Хитрости Розалинды, конечно же, не сработают: он отошлет Ханну домой хотя бы для того, чтобы показать характер; Но если герцог не в силах побороть гордость и попросить Ханну остаться, значит, его любовь недостаточно сильна. Тогда чего ради объясняться с ним?
«Впрочем, что за беда, если я скажу, что хочу остаться? – размышляла Ханна. – Почему он первый должен поступиться гордостью? Может, если я признаюсь в своих чувствах первой, это все изменит? Но
Час спустя герцог постучался в дверь ее комнаты, и у Ханны чуть сердце не выпрыгнуло из груди.
– Войдите!
Маркус шагнул через порог: на нем не было ни пиджака, ни жилета, и выглядел он донельзя уставшим.
– Вы не спустились ужинать.
Ханна потупилась.
– Полагаю, мое появление пришлось бы некстати.
– Возможно. – Он потер подбородок. – Я обо всем рассказал Розалинде.
– Недавно приходила Селия и пересказала мне ваш разговор…
Маркус кивнул.
– Верно, я заметил за дверью какую-то тень и подумал, что это она. – Он поднял взгляд. – Послушайте, вас никто ни в чем не винит. Розалинда знает, что это я вынудил вас играть роль герцогини и всех обманывать. Она знает также, что Дэвид обманом привез вас в Лондон и что вы все это время вели себя как честная женщина.
Голос герцога дрогнул.
– Больше вас не станут здесь держать. Скажите, когда вы будете готовы к отъезду, и я велю подать экипаж.
Ханна зажмурилась.
– Вам Розалинда велела так поступить?
– Да.
– А сами вы этого хотите? – прошептала Ханна.
В глазах герцога затеплился огонек, потом он вздохнул, и свет померк.
– Я обещал отпустить вас, когда закончится весь этот маскарад, и я не нарушу слова и не стану удерживать вас против вашей воли. Вы вольны уехать, когда вам вздумается.
У Ханны подогнулись колени, и она опустилась на стул перед туалетным столиком. Вот он, решительный момент: если она промолчит, он ее отпустит.
– А что, если я не хочу уезжать? – Ей потребовалось сделать над собой колоссальное усилие, чтобы взглянуть Маркусу в глаза. Что, если он все же ее прогонит?
Герцог долго молчал.
– Если вы не желаете уезжать, я вас неволить не стану.
В его голосе прозвучала надежда, или ей это только показалось?
Ханна снова вскинула на него глаза.
– Я хочу остаться.
Он не пошевелился.
– Маркус…
– Да?
– А сам-то ты чего хочешь?
– Разумеется, чтобы ты осталась.
Маркус сам не знал, когда пришел к такому решению, но теперь у него не оставалось в этом никаких сомнений.
– Я хочу, чтобы ты осталась навсегда.
Ханна приподнялась с сиденья, приглушенно охнула и протянула к нему руки. Маркус в два шага пересек комнату, заключил Ханну в объятия и зарылся лицом в ее волосы, а потом стал покрывать поцелуями ее шею.
– Так ты остаешься? – спросил он, целуя ее за ухом. – Скажи, что остаешься…
– Да, я остаюсь. – Ханна обхватила Маркуса за шею и приникла к его губам жарким поцелуем.
– Навсегда? – Маркус крепко прижал ее к себе, так, чтобы не оставалось ни малейшего сомнения в его намерениях. Он больше не мог выносить эту пытку: жить рядом с ней и не прикасаться к ней, не целовать, не любить. Она откинулась назад и пронзила его синей молнией глаз.