Желание герцога
Шрифт:
— Ты много раз твердила, что не подходишь для меня, что не планируешь или не хочешь выходить замуж за такого человека, как я. И все же всякий раз когда мы рядом друг с другом, между нами возникает напряженность и желание. Я предлагаю не сопротивляться и подчиниться этому.
— Понятно, — едва слышно откликнулась Лиллиан.
Саймон шагнул вперед, страстно желая прикоснуться к ней, хотя знал, что это не ответ. Он прикоснется, но не раньше чем она все поймет.
— Пожалуйста, не подумай, что я просто
Лиллиан ничего не говорила и не смотрела на него.
— Подумай об этом, Лиллиан, — продолжал Саймон. — Я обеспечу тебя средствами к существованию и домом в городе. Я стану сопровождать тебя в чудесные места. Ты будешь хозяйкой вечеров для моих самых близких друзей. Многие примут тебя, даже зная характер наших отношений. Тебе больше не придется жить, рассчитывая на доброту друзей.
— Только на твою доброту, — метнула на него взгляд Лиллиан. — И на ненадежный фактор твоей привязанности и желания.
— Если мы придем к выводу, что надо расстаться, — поджал губы Саймон, — я, не скупясь, обеспечу твое существование. Ты не окажешься на улице.
Лиллиан вдруг улыбнулась, хотя улыбка получилась какой-то хрупкой.
— Значит, ты говоришь, что будешь делать это ради меня, ради моего благополучия.
— Ты ведешь себя так, как будто я предлагаю тебе милостыню, — в отчаянии всплеснул руками Саймон.
— А разве нет? — выпалила Лиллиан и взволнованно повернулась к нему.
— Нет! — крикнул Саймон. — Господи, женщина, разве не понятно, что я хочу тебя? Это предложение я делаю из корыстных побуждений. Мне ужасно хочется почувствовать твое тело рядом с моим в одной постели. Если не получится так, я стану умолять о каком-нибудь другом способе.
Саймон схватил ее за плечи, и Лиллиан задохнулась, но не оттолкнула его, когда он потянул ее к себе.
— Я делаю это предложение, потому что хочу насладиться тобой, заполнить собой твое тело, слышать твои вздохи и стоны, когда ты станешь моей. Вот почему я прошу тебя стать моей любовницей. Все остальное — второстепенно.
Лиллиан не успела ответить, как Саймон наклонился и поцеловал ее. Несмотря на дурное настроение и едкие слова, в тот момент, когда их губы слились в поцелуе, руки Лиллиан сами обвились вокруг тела Саймона, пальцы вцепились в сюртук, и она придвинулась к нему ближе. Он помог ей, обхватив за ягодицы и прижав к себе, чтобы она могла почувствовать, как одно только ее прикосновение возбуждает его.
— Вот видишь, — пробормотал он, оторвавшись от ее губ и целуя шею, — мы оба хотим этого, Лиллиан.
Услышав эти слова, Лиллиан замерла и, оттолкнув его, сделала несколько
Хотя она настойчиво стремилась отказать ему.
— Я всю жизнь живу с обманутой надеждой, ваша светлость, — выпалила Лиллиан, приглаживая юбки. — Вы тоже научитесь жить с этим.
— Лиллиан…
— Нет. — Это слово вырвалось у нее так резко, что Саймон замолчал. — Нет, Саймон. Я не могу согласиться на это. То, о чем ты просишь, невозможно по очень многим причинам.
Лиллиан повернулась и пошла к холму, направляясь в дом. Она ушла, не сказав больше ни слова, не объяснив и не оставив надежды, что он когда-нибудь снова будет держать ее в своих объятиях.
Саймон повернулся к воде, чтобы не видеть, как она скрывается за холмом. Когда он решил, что она ушла достаточно далеко, он сжал кулаки и пробормотал:
— Проклятие.
Лиллиан так расстроилась, что едва видела тропинку перед собой, когда возвращалась под крышу главного дома. Какая она глупая! Она шла на встречу с Саймоном и думала, что он хочет просить ее руки. Мысль о том, что ей придется отказать ему, все утро не давала ей покоя.
Но он хотел вовсе не этого. Как и все остальные вокруг, Саймон не считал, что она подходит на место жены или его герцогини. На место шлюхи она подходит больше.
Ну, хорошо, на место любовницы. Хотя в чем между ними разница? Разодетая в пух и прах шлюха — все равно шлюха.
Неприятно то, что она действительно расстроилась, после того как Саймон не предложил ей выйти за него замуж. Но ведь она не хотела входить в его семью. Даже если ее необъяснимо влекло к сыну, она презирала умершего герцога и не собиралась отказываться от мести за мать. Это точно не предвещало ничего хорошего для счастливого брака.
Но больше всего ее расстроило то, что какая-то частичка ее души, та, которую она отчаянно пыталась задавить, считала оскорбительное предложение Саймона заманчивым.
Когда он сказал, что хочет видеть ее в своей постели, и довольно откровенно описал, что это значит, Лиллиан вдруг представила, как великолепно это могло бы быть. Она не сомневалась, что он будет замечательным любовником. Она таяла от его поцелуев, а если он пойдет дальше, она просто воспламенится от его ласк.
— Глупая девчонка, — ругала себя Лиллиан, минуя дом и сворачивая в парк.
Она была не готова встретиться с другими гостями или, что еще хуже, столкнуться с Саймоном, когда он вернется домой. В настоящий момент ей казалось, что она не вынесет этого.