Желание Тигра
Шрифт:
Мир медленно мерк, расплывался яркими пятнами.
Неужели это конец? Все было напрасно?
И тут слуха коснулся странный гул.
Он медленно нарастал, ширился, ходуном заходила земля и заскрипели вековые деревья. Над головой вспыхнул свет, заставивший меня зажмуриться, а тьму - завизжать и откатиться в сторону.
Рухнув на колени, я видела, как тонкие нитки света впились в мрак и спеленали его, как паук пеленает свою жертву.
Световая воронка раскрылась над тьмой, втягивая ее в себя, разрывая на кусочки, забрызгав
Чудовищее верещало и билось, рвалось прочь, а вместе с ним ломался и барьер вокруг поляны. Стена осыпалась вниз хлопьями, звенела и хрустела под ногами Виго, что уже мчался ко мне с перекошенным от ужаса и гнева лицом.
А в воздухе просвистела стрела, оборвав визг темноты на самой высокой ноте.
Столб за мной вспыхнул и нагрелся так, что я чувствовала, как медленно обугливается одежда и тлеют волосы на голове, как вот-вот закипит под руками земля.
Провал.
Я полетела в неизвестность, и что-то нежно укачивало меня в прохладных объятиях.
Меня будто обтирали холодной тряпкой, а на лоб клали льдинки. И в ушах снова и снова звучала мелодия, которую напевала знахарка, а перед взором стояло ее умиротворенное лицо и сверкали во тьме хищные зеленые глаза.
– Еще не время умирать, шаби. Для тебя еще рано.
Эпилог
Клето извинялся каждую минуту.
От его “прости, я не мог знать” уже начинала болеть голова, и я все чаще отмахивалась и уверяла его, что все в порядке.
Не померла же, в самом деле. Ну да, затылком приложилась об камень, но это не в первый раз, переживу.
Но Лис не отставал и продолжал просить прощения с таким виноватым видом, что сердце разрывалось от жалости. Мне казалось, что уже все, хватит, “отизвинялся” - и тут он снова подходил и заводил свою душещипательную песню, да так остервенело, будто от этого зависела его жизнь.
Наверное, так и было. Потому что Виго выглядел разъяренным до предела, когда я пришла в себя и невинно спросила, что вообще происходит.
– Я тебя чуть не потерял, - прошептал он и прижал меня к груди. И так и не отпустил, даже когда я пыталась вырваться и идти самостоятельно.
Я успела бросить только мимолетный взгляд на колонну, но этого хватило, чтобы понять -что-то определенно пошло не так. Камень потерял прежний блеск, а краски поблекли. Земля вокруг почернела, будто обуглилась, и покрылась мелкими трещинами. От зелени и цветов не осталось и следа, а сфера на вершине помутнела и застыла.
Внутри больше ничего не двигалось.
В душе шевельнулось отвратительное чувство, противное липкое осознание, что существо
– или что там внутри жило, - мертво. Что-то непоправимое случилось: нечто пришло ко мне на помощь и поплатилось за это жизнью.
И весь мир вокруг покрылся копотью и гарью, неся отметины произошедшей трагедии.
Идти на своих двоих Виго мне так
Теплые губы прижимались к моим плечам, будто он хотел удостовериться - все хорошо, ничего не случилось: я жива и отделалась только шишкой и несколькими глубокими царапинами.
– Виго, со мной все в порядке.
– Ничего не в порядке!
– рявкнул он.
– Я идиот, что доверился этому плану. Я идиот, что послушал тебя и этого дурака Лиса! Никогда больше, слышишь? Никогда больше я не дам тебе так рисковать!
Он вцепился ладонями в край лохани с такой силой, что костяшки побелели, и впервые я увидела в его взгляде такой всепоглощающий, почти животный ужас, от которого стало не по себе.
Обхватив лицо Виго ладонями, я прижалась к его губам и целовала мужчину до тех пор, пока он не расслабился, пока не откликнулся на страсть с каким-то болезненным, диким голодом.
Он впивался в мой рот так жадно, что я задыхалась и отрывалась только ради крохотного глотка воздуха, после которого Виго снова утягивал меня в поцелуй. Изучал и исследовал, гладил по голове, тяжело вздыхал, наталкиваясь на обожженные пряди.
Ему пришлось избавить меня от рубашки еще там, у колонны, потому что от нее остались только изодранные лохмотья. Подчиненные Лиса быстро собрали травы для целебной настойки, и на первом же привале Виго ворчал и огрызался на любого, кто пытался предложить помощь. Смазывал кожу сам и ночью превратился в тигра, оборачиваясь вокруг меня плотным пушистым бубликом.
У меня хватило сил только посмеяться над его неустанной заботой.
И сейчас все страхи и сомнения прошедшего дня выплеснулись наружу в оглушительной потребности, в необузданной животной ласке.
Он остервенело срывал с себя одежду и скользил руками по моей коже, оставляя отметины, подчиняя себе, подминая под себя с таким безумным желанием, что кружилась голова.
– Никогда больше, - шептал он снова и снова, притягивая к себе, врываясь в тело грубо, туго, на грани болезненного исступления.
– Никогда, никогда...
Мне оставалось только цепляться за его плечи, коротко всхлипывать и воровать болезненные поцелуи, прикусывая губы тигра, вплетать пальцы в рыжие пряди и сжимать их в кулаках до глухих стонов и резких вздохов.
Он не успокоился до тех пор, пока не изучил каждый дюйм моего тела, не заласкал до такого состояния, что даже стоять самостоятельно было невозможно и приходилось вяло болтаться на его руках, когда Виго все-таки принес меня в постель.
Оплетя меня руками и ногами, он не уснул, а прислушивался к каждому моему вдоху, гладил живот и спину, покусывал шею и тихонько урчал, убаюкивая в объятиях.