Желание зверя 2
Шрифт:
Да всё равно! Лишь бы быстрее восстановиться и подняться, чтобы найти её!
Глава 27. Эмили Клер Доу
Я торопилась домой.
Стремилась как можно скорее попасть обратно в особняк, потому что сегодня меня тянуло туда с бешеной силой. Он был там. Зейн. Моя невозможная и, теперь я уже понимала это окончательно – настоящая и единственная любовь.
Где бы в городе не находилась я в эти часы, всем своим существом чувствовала его там, в особняке Доу. Миллион невидимых нитей тянулось от меня к нему. Словно часть моего сердца
Забытые боги, как же я его люблю!! Слышите? Люблю Зейна Ривендора!
Я считала, что любила когда-то до него? Я не знала, как это – любить! Чувствовать подобное тому, что творилось со мной сейчас. Быть невероятно счастливой и несчастной одновременно. До эйфории. До боли.
Любовь – великая награда и страшное наказание! Особенно, если она безответна. Но я бы никогда и ни за что не отказалась от этих невероятных чувств. Только теперь я понимала, что жила!
Лилиан, видя моё состояние отправила меня подальше. Отвлечься работой. И хорошо, наверное. Но как объяснить это глупому сердцу? Оно вместе с душой рвалось на куски вдали от него.
Да, кризис прошёл. Но Зейн, действительно, чуть не умер. Яд оказался сильнейшим и редким. Шансов вчера нам не оставили. Если бы не мой артефакт. Если бы не нашедшиеся «Ведьмины слёзы» – величайшее противоядие, существование которого все уже давно считали выдумкой и старыми сказками.
Это было поразительно: особняк, чтобы спасти оборотня, открыл доступ в кабинет моего пра-прадеда Конрада, своего основателя, который наша семья пыталась безуспешно найти не одно десятилетие. Поделился таким сокровищем. «Ведьмины слезы» совсем неожиданно ждали своего часа на его письменном столе.
Для меня это стало добрым знаком. Я была невероятно благодарна своему дому, только теперь полностью приняв и по-настоящему почувствовав его своим. И внутренне уже точно соглашаясь с будущим наследством.
Разговор у нас с Лилиан вышел коротким. Пока. Но и за то время, что мы среди всех хлопот после нашего с тигром фееричного появления, смогли посвятить моим личным вопросам, я отлично поняла её предварительное мнение. Бабуля никогда мне не врала и неженку из меня не растила.
А мнение её почти ничем не отличалось от моего собственного.
Зейн Ривендор – сплошная проблема для такой, как я. И здесь даже не столько род нашей тайной деятельности тому виной. Ну, шантажируем мы мерзавцев, не убиваем же. Добиваемся справедливости доступными, так сказать, средствами, раз хвалёное правосудие не только глаза наглухо закрывает на все эти бесчинства. Насколько я успела понять и почувствовать – ничего против нашего бизнеса Зейн не имел. Правда, скорее всего, до тех пор лишь, пока не догадывался о нашей фамилии и не знал о Клер.
Но, нет, теперь главная проблема для меня заключалась всё же в другом.
Я, оказывается, была страшной собственницей. И если и раньше к свободным отношениям относилась достаточно резко, то сейчас, полюбив самого желанного мужчину Лоусона, поняла, что ни за что не смогу делить его даже со случайными любовницами.
Ривендор и моногамия? Я бы посмеялась, наверное, если бы мне не было так больно.
Нет, я уже давно поняла, что все приписываемые ему многочисленные толпы любовниц -миф, сочиняемый и тщательно лелеемый в первую очередь
– Он оборотень, и он слишком красив! – Был вердикт Лилиан. А то я не знала! – Ты готова постоянно отбивать его от толп поклонниц, или, ещё хуже – терпеть любовниц? Жарких оборотниц, отказаться от которых по своей природе он будет не в силах? А если он влюбится в одну из них?
Честно говоря, за этой тирадой я почувствовала её личное отношение к этому вопросу, и вдруг подумала об Иване.
Не по этой ли самой причине бабуля отказывала в счастье и себе самой, якобы, не замечая чувств медведя? Её холодность с ним была не только потому, что он гораздо моложе? Неужели она испытывала страх и неуверенность перед молодыми соперницами-оборотницами, вьющимися около него не меньше, чем перед представителями семейства кошачьих?
Конечно, мало похоже на мою бабулю – она и неуверенность. А тем более страх! Но разве можно о чём-то судить трезво в любви?
Но Иван... Да, я за всё время рядом с медведем не видела ни одной представительницы женского пола, кому бы он оказывал знаки внимания. Ну, кроме меня самой, в образе Клер. А уж близкие отношения. Я, конечно, свечку не держала. Но вернее этой любви я, на свой взгляд, примера не видела! Может, пора было открыть глаза и самой Лилиан?
Времени поговорить с нею как следует и развить свою мысль у меня не было. Лилиан как раз ушла на разборки к подоспевшему медведю – обсуждать результаты вылазки ребят на кладбище в наших поисках.
Когда сработал парный артефакт бабули, она смогла засечь только само место – кладбище. Где нас было искать на его территории, предстояло выяснить по остаточной ауре, благодаря магическим «следилкам». Но они всё равно бы не успели спасти нас, не сумев я воспользоваться эльпортом. Зато успели засечь остаточную ауру напавшего на нас, до того, как сработали его подчищающие артефакты.
Не сказать, что я была сильно удивлена. Я на мгновение изумилась ещё тогда, во время нападения: как магический контур родового склепа Ривендоров смог «подчиниться» кому-то постороннему? В конечном итоге, списав всё на используемый преступниками анти-маг. А там, оказывается, и не посторонний вовсе был. Гарри Ривендор – кузен Зейна, влюблённый в его бывшую жену, собственной персоной.
Клубок разматывался всё больше, и мы почти готовы были ухватить за нужную нить, чтобы развязать его полностью и подойти к главному вопросу – кто и зачем убил Грэга Майлза и подставил нас с Зейном. Отслеживать Гарри мы и отправились сегодня с Майком и Иваном. Вернее, вместе с ними отправила меня бабуля, чтобы я наконец-то отлипла от своего тигра, а заодно и развеялась, не мешая приводить того в чувство.
Лилиан переживала за меня. А я догадывалась, о чём она не договаривала. Боялась, что основное лекарство не сработает? «Ведьмины слёзы» кто последний раз проверял? Смертельное влияние яда остановить удалось, и даже – слава богам! – тигриную ипостась спасти, но как тот повлиял на личность Зейна было ещё неизвестно.