Желание зверя 2

Любимова Юлия

Как ни странно, несмотря на бурлящие в нём эмоциии и желания, мысли у Зейна в этот момент работали на удивление холодно и ясно. Поднимаясь единым гибким движением, он встал перед нею в полный рост, нисколько не смущаясь своей наготы и продолжая сосредоточенно её изучать, глядя уже сверху вниз.

А ведь он, если подумать, никогда не позволял себе так откровенно её рассматривать. Да он и приближаться лишний раз к ней не решался. Теперь понимал почему: его неизбежно тянуло к Клер, и он себя сходу чуть ли не в извращенцы записывал, поэтому и избегал более пристального к ней внимания, довольствуясь

её тихим присутствием. А сейчас с жадностью скользил взглядом по её лицу, подмечая детали, на которые до этого старался не обращать внимания. За болезненной бледностью не видел этих тонких, красивых и любимых черт: этот упрямо вздёрнутый даже сейчас подбородок, нежные крылья носа, сжатые от сдерживаемых эмоций в тонкую полоску губы...

Стальной взгляд серых глаз Ромашки сквозь толстые стёкла всегда скрывал за собой всё остальное...

И Зейн, протянув уверенно руку, стащил наконец-таки эти огромные, уродливые очки с её лица – теперь он понимал, что магически его искажавшие. Она и не пыталась сопротивляться, и взгляда не отвела, вцепившись руками в крышку стола так, что побелели костяшки пальцев.

На него ожидаемо смотрели глаза Эмили. Самые прекрасные в этом мире глаза... Испуганно и обречённо, и в то же время с вызовом в самой глубине этой убийственной зелени.

Глава 37. Зейн Ривендор

Эмили. Клер. Ромашка...

Сколько времени ему, кретину безмозглому, ещё бы потребовалось, чтобы понять очевидное? Разглядеть?..

Немного. Никакая магия не сможет помешать почувствовать горячо любимого человека. Истинную пару с закреплённой связью. И уж тем более такую связь не скроет никакая странная одежда!

Зейн обвёл медленным взглядом её наряд, и его рука мгновенно трансформировалась, выпуская наружу острые, как ножи, когти. Несколько ловких, почти незаметных движений и срезанные пуговицы пиджака с треском покатились по паркету: одна, вторая... четвёртая... Полы, распахнувшись, явили ему одну из её многочисленных скромных белых блузок, чьи мелкие пуговки тут же повторили судьбу своих старших собратьев, открывая его взору уже настоящее сокровище – нежную, словно светящуюся кожу груди в симпатичном кружевном бюстгалтере.

Придя в себя после секундного шока от его манипуляций с её одеждой, Эмили попыталась возмутиться и даже вырваться, стараясь прикрыться. И Зейн снова встретился с нею взглядом, пригвоздив обратно к столу, только руки её продолжали стягивать полы покалеченного пиджака.

Она пыталась противостоять ему, отгораживаясь от него своими маленькими кулачками, и взгляд свой не отводила. Храбрая малышка.

– Зачем?.. Ты итак видишь, что это я...

Её голос. Он действовал на него завораживающе – теперь она и говорила, как Эмили. Только бы не поддаться этой сладкоголосой серене, забыв обо всём на свете! – приказал он себе.

– Кто – я? – Он снова рассматривал её лицо: – Кто ты на самом деле? Имя Клер Доу ты позаимствовала так же, как и Никки Ридли до этого?..

– Нет... Я действительно Доу...

Доу... Это многое объясняло. И, возможно, даже оправдывало. Если бы не произошедшее между ними вчера.

– Я так понимаю, говорить об этом ты мне не собиралась? – Поинтересовался он хрипло,

стараясь держаться. – Зато снова захотела исчезнуть. Теперь уже насовсем...

Ответ он увидел в глубине её вспыхнувших отчаянной решимостью глаз. Его догадка оказалась верна. Он всё правильно почувствовал... Твою ж...

И Зейна почти накрыло, вновь поднимая на самую поверхность его внутреннюю сущность: зрачки мгновенно изменились, увеличились клыки, наливающиеся сталью мышцы повело от напряжения, заставляя выгибаться и сдерживать рвущееся из груди рычание.

Тигр требовал подчинить, показать ей, кто здесь альфа! Заклеймить...

Наклонившись к ней и почти соприкасаясь, Зейн шумно втянул воздух у самого её лица, у приоткрывшихся в немом возгласе таких желанных губ...

Контрольный выстрел для его выдержки.

Что она прочла в его глазах? Тот исходящий от неё страх, что он слышал будучи в тигриной шкуре, стал ещё отчётливее – почти осязаемым. Но боялась до сотрясающей её внутренней дрожи она сейчас вовсе не его, а себя.

Она держалась из последних сил, пытаясь унять поток своих эмоций, и ничего не могла с этим поделать. Зейн чувствовал её теперь почти так же хорошо, как себя самого – рядом друг с другом их связь крепла с каждым мгновением, как и ответная реакция на свою пару

– и наслаждался её заведомо проигрышной борьбой, впитывая в себя этот бурлящий коктейль, в котором, как бы она ни старалась, главным ингредиентом, затмевающим все остальные, становилось её разгоравшееся желание.

Дурманящее, с каждой секундой всё отчётливее сплетающееся с давно уже бьющим через край его собственным желанием...

– Я знаю – ты встретил свою истинную пару!.. – Обвиняюще выдохнула она, словно это был её последний, объясняющий всё аргумент. Барьер, который она хотела возвести между ними.

Первая его торжествующая реакция: она знает! – тут же погасла. От неё просто сквозило обидой...

Что происходит? Она не рада оказаться его парой?

Проклятье!..

Голос некоторое время не хотел ему подчиняться, а она, судя по ощущениям, как-то по-своему трактовала эту его вынужденную заминку.

– М-м... встретил... – тихо согласился он наконец, и выжидающе замер, по её виду и последующей реакции на его ответ внезапно догадываясь – Эмили, кажется, не знала, что это – она и есть.

И она, подтверждая его предположение, продолжила с наигранной иронией, даже не спрашивая, а утверждая:

– И это ведь не я...

Она старалась держаться, но Зейн видел разлившуюся горечь в глубине её глаз, блеснувших влагой. Уловил исходившую от неё обречённость.

Чёрт! Она действительно ни о чём не подозревала! Считала, что его парой стала другая?

Откуда у неё эта искажённая информация? Что она там себе напридумывала, глупенькая? Поэтому и захотела уйти? – вдруг понял он. Но вспыхнувшая было острая жалость к ней была тут же сметена его гневным возмущением: она что, даже спросить у него не собиралась?..

– Нет, не ты. – ответил он глухо, не сводя с неё полыхнувшего золотом взгляда. И закончил, помедлив лишь мгновение, чтобы впитать её первую реакцию, вкладывая в следующие свои слова всю силу переполнявших его чувств: – Мою истинную зовут Эмили.