Желание зверя
Шрифт:
Предчувствие не отпускало.
Тигру предстоящее мероприятие тоже не нравилось. Он последнее время вообще вёл себя странно, всё ещё продолжая обижаться. Нет, он уже не прятался, как в первый день обретения ими пары, но и на контакт особо не выходил.
Зейн пару раз мотался к лесу, выпустить зверя, побегать. Но и свобода не принесла ему обычного удовлетворения. Тигр не понимал и не принимал его решения не искать самостоятельно встреч с Никки. Будь воля зверя, он бы брал свою самку напором. И рвал всех соперников в радиусе ста метров от неё. Медведь? Дайте ему этого
Тигр с ума сходил от ревности и бессилия. Как и Зейн.
Поэтому он дал ему время успокоиться. В конце концов он поймёт, что решение, принятое им – самое верное сейчас в сложившейся ситуации. К тому же он обещал Никки! И она обещала ему. И держала своё слово.
Она позвонила вчера. И он весь день светился от счастья после её звонка.
Конечно же Зейн мечтал о свидании. Возможно, в самом лучшем ресторане, в отдельной кабинке, чтобы можно было спокойно поговорить. Он понимал, что вряд ли девушка согласится встретиться с ним первый раз наедине. Нужно место, где обязательно будут люди. Но он никак не ожидал, что Никки предложит банкет Майлзов.
Забытые боги! Он чувствовал себя двояко. С одной стороны, ему очень хотелось показаться на официальном мероприятии, где соберётся весь бомонд, с красавицей Никки. Он был уверен, что она всех местных красоток за пояс заткнёт, и не только внешностью. Было в ней что-то неуловимое. Её уверенность в себе и убивающая наповал искренность. Не зря она с такой лёгкостью сводила с ума матёрых оборотней.
Майк с ним тоже теперь практически не разговаривал после того, как он рассказал ему, что Никки – его истинная. Зейну хотелось открыто кричать о том, что она его пара. Но он не мог. Пока не мог. Он только одному Майку и сказал об этом. Слишком это мощное оружие против него. Особенно, когда девушка сама ещё не определилась. Он не мог дать такой шанс своим врагам.
Именно поэтому он не хотел показывать её. Пока она не станет его, и они не скрепят свою связь. Он малодушно боялся того, что она может выбрать другого. Даже Майк, сжав челюсть, открыто пообещал ему, что, если Никки всё же не выберет его – Зейна, он будет в своём праве пробовать завоевать её.
Зейн, устало выдохнув, откинулся в кресле, злясь на себя за то, что никак не может перестать думать об этой проблеме. Конечно же он согласился сходить с ней на банкет. С радостью. Но помимо Майлзов, сегодня ему предстояло беспокоиться ещё и по поводу Никки.
Дверь тихо открылась, и, как всегда, почти бесшумно, в его кабинет просочилась Клер. Как ей это удавалось, будучи полностью загруженной огромными папками?
Мелькнувшую по привычке (ох уж это воспитание!) мысль о помощи он тут же загнал обратно, памятуя о её реакции. Эти дни они, не сговариваясь, старались держаться друг от друга на почтительном расстоянии, общаясь предельно корректно и уважительно, и исключительно по рабочим вопросам.
Она варила прекрасный кофе, вела список его встреч, ещё ни разу не ошиблась с огромным списком его контактов и за такой короткий срок уже почти разгреблась с завалами бумаг, на которые, он думал, уйдёт месяц, как минимум. Вот что значит профессионализм!
Он
Но и Доу его явно сторонилась.
Всё-таки он чем-то обидел её, будучи в полубессознательном состоянии, когда напился. Спрашивать не стал, да это и так было понятно. Может, и ляпнул что, а, может, её тонкая внутренняя организация просто не выдержала его непрезентабельного вида в тот момент. Но Клер хотя бы оскорблённую невинность из себя не строила, за что он был ей безусловно благодарен. Просто держала дистанцию.
Посмотрев, как она, сгрудив всю кучу папок на журнальный столик около дивана, начала аккуратно, в одном только ей ведомом порядке, расставлять их по полкам шкафа, Зейн отвернулся было к окну, но что-то заставило его повернуть голову обратно. Хмурясь, он никак не мог уловить побеспокоившую его мысль. Что-то изменилось.
Вот, чёрт! Точно изменилось!
Его губы тронула невольная улыбка. Надо же, Ромашка впервые за эти дни вылезла из своих ужасных бабушкиных тапок и тётушкиных туфель и появилась на рабочем месте в чём-то человеческом. И даже на каблуках! Небольших, красивых, в виде рюмочки.
Он с удивлением обнаружил, что разглядывает её тонкие щиколотки, оценивающим взглядом привычно скользя выше по красивым икрам, открывавшимся при каждом наклоне Клер к столику за очередной папкой. У неё что, и юбка стала короче?
И уже, судя по очертаниям пятой точки под толстой серой тканью?
Бля-а… Она что, пытается понравиться?
Всплывающее из глубины сознания воспоминание об Иветте, тут же смела мысль более внезапная и ужасающая – он почувствовал возбуждение!
Твою ж... Сглотнув, Зейн резко крутанулся в кресле.
Всё! Докатился!
Когда у него последний раз был секс? Вот-вот! Хреналлион лет назад по его меркам. Немудрено, что он, словно мальчишка, возбуждается на любую особь женского пола.
Самое паршивое, что имея физиологическую возможность заниматься сексом не только со своей парой, он не хотел теперь заниматься любовью ни с кем, кроме Никки. Мог, но сам не хотел. Понимал, что это чревато проблемами и сегодня на банкете, но был уверен в том, что никакое расслабление на стороне теперь не поможет ему не желать свою пару. Отчаянно желать.
Мысли лихорадочно сменяли одна другую. Схватив ключи от машины, Зейн встал, опасаясь даже смотреть в сторону Клер, и двинулся к выходу, бросая на ходу:
– Сегодня меня уже не будет – вечером банкет по случаю юбилея Майлза, нужно подготовиться. Завтра, возможно, тоже – надо смотаться в пригород… проверить одну версию. До свидания, Клер! Если что – я на связи.
– Хорошо, мистер Ривендор! Я тоже хотела отпроситься у вас пораньше сегодня. Мне очень нужно.
Устремляясь от неё, как от чумы, к выходу, он ответил, не оборачиваясь: