Желание

Васильева Лариса Геннадьевна

Вика молчала, и, наверное, ее молчание придало мне уверенности. Я уперся ладонью, ощущая шершавую кору покосившейся яблони. Больно. Но еще больнее стоять вот так близко, и не иметь возможности коснуться. Страх сломать хрупкие крылья бабочки от неосторожного движения.

— Ви-ка, — наклонился, вытягивая по слогам ее имя.

Она тяжело дышала и не предпринимала попыток убежать. Смелая до безрассудства. Наклонился ниже, практически сливаясь с ее астральной оболочкой. Еще ближе будет уже за гранью. Не рассчитал, вдыхая ее запах. Почувствовал,

что повело, и сердце снова отбивает симфонию. А дальше действовал уже на инстинктах. Очнулся, когда как сумасшедший сжимал ее в объятиях и целовал так, что губы болели.

Осознание происходящего подействовало отрезвляюще. В ту же секунду оторвался от нее и брезгливо вытер губы. Заметил, как по лицу Новиковой пробежала судорога, отозвавшаяся болью в сердце. Хрен знает, что творю. И даже слова, что это было ужасно, теперь не помогут. Потому что совершенно очевидно, что Артур Королев запал на девчонку и носится с ней как с писаной торбой.

Я просто развернулся и ушел, забив на объяснения. И так слишком много сказал и позволил, чтобы вдаваться в пустые разговоры. Ответ очевиден: понравилась — поцеловал. И никой долбаный самоанализ не объяснит почему.

В машине раздался звонок старика. Кукольник ждал возмездия. Любимая игра пошла не по его правилам и ублюдок негодовал.

— Слушаю, — не было ни сил, ни желания выслушивать его обвинения.

— Ты нарушил правила игры, — голос старика был холоден как лед. Как будто это я выдумывал дурацкие правила. — Теперь молния ударит, — он выдержал мучительную паузу и рассмеялся в конце, — в безобидную старушку. А, может, в девочку? В городе сотни машин. Что если одна немножко врежется в нее.

Я весь похолодел. Прежние игры старика казались сущей ерундой по сравнению с этой хренью.

— Хотя нет, — продолжил он, — у человека всегда должен быть выбор. Ее жизнь или жизни бесполезной бабки. Как думаешь, какую она предпочтет?

В трубке раздались короткие гудки, а я знал, что нельзя медлить ни секунды. Внедорожник как раз притормозил на светофоре, и я сорвался. Распахнул дверь и вырвался на свободу под отчаянные сигналы встречных машин. Я мчался назад, потому что знал, от какой остановки отправляется ее троллейбус.

Вику заметил издалека, но силы уже были на исходе. В левом боку отчаянно кололо, и я притормозил, выравнивая сбившееся дыхание. Черт! Ее бабуля зависла на пешеходном переходе на противоположной стороне улицы.

Красный сигнал светофора.

Новикова остановилась на том же переходе. Договорились встретиться? Через несколько секунд красный свет заморгал, и я рванул вперед. Расталкивая и врезаясь в людей, мчался наперерез толпе. Новикова то уходила из поля зрения, то снова появлялась. Вот она уже семенит рядом с бабкой, а я никак не могу их догнать. Врезавшись в очередного прохожего, я отскочил от него, словно мячик, упав на асфальт. Сжал саднящие ладони в кулаки и с двойным усердием помчался наперерез.

Времени совсем не оставалось. Черная тонированная машина, хрен знает, почему

мчащаяся на красный свет. Из последних сил я ускорился и в последний момент буквально оторвал Новикову от земли, выдирая из-под колес машины.

Вжал ее в себя, не позволяя увидеть происходящее. На полной скорости железный зверь впечатался в старушку, и я закрыл глаза. Подобные зрелища были чересчур даже для моей психики.

Глупышка тряслась как осиновый листок, в первый момент не понимая, что произошло. Когда загалдели люди и засигналили машины, повернулась, оценивая последствия катастрофы. заметив на асфальте в неестественной позе старушку, Вика принялась отбиваться от моих объятий. Отталкивала, кричала, совершенно не понимая, что происходит.

И я отпустил, разжал пальцы, позволяя ей ускользнуть, упасть на колени рядом с бездыханным телом близкого человека.

В кармане брюк завибрировал телефон, извещая о сообщении.

"Этот раунд ты выиграл", — пришло от старика.

Сунув мобильник обратно, я взглянул на Новикову. Девчонка выла, запрокинув кверху голову.

— Выиграл ли, — прошептал бескровными губами и пошел прочь, потому что больше на этом празднике жизни я был не нужен.

— Помнишь? — прошептала Вика, и я удивился, что она тоже думает о том трагическом дне.

Я кивнул, даже не сомневаясь, что авария дело рук старика.

— В тот день ты меня спас, — выдохнула она, глубже зарываясь в мои объятия. — Но как? Почему ты вернулся?

— В смысле почему? — не понял я.

— Я видела, как ты уезжал. А потом снова оказался рядом со школой.

Черт! Сейчас неподходящее время для откровений.

— Что-то забыл, — как можно беззаботней произнес я. — Не помню что, но пришлось вернуться.

Новикова узнает, как все произошло на самом деле, но, конечно, не сейчас. Не сегодня. У нее еще будет время возненавидеть меня.

В одном я был уверен: телефонный террорист, которого одноклассница так боялась, к моей семье не имеет никакого отношения. Если бы это был старик, я понял бы сразу. Его манипуляции легко вычислить. Вероника сейчас далеко и этот гад чувствует себя уязвимым. И он не вылезет из своей раковины, пока не отыщет мать. А моя задача сделать так, чтобы он никогда ее не нашел.

— Как дела у Вероники? — словно почувствовав мой настрой, поинтересовалась Новикова.

— Все хорошо, но при условии, что она не наделает глупостей.

— Думаешь, она вернется к твоему отцу? — уточнила она.

— Уверен, — кивнул, понимая, что никакая сила не убережет ее от опрометчивого поступка. Я тоже не помогу, потому что Вероника все делает по-своему. — У матери какая-то болезненная зависимость от старика. Сколько раз увозил и прятал, а Вероника все равно к нему возвращается.

— И как объясняет свое возвращение? — Вика отыскала мою ладонь, и наши пальцы переплелись.

— Никак, — я сгримасничал и пожал плечами. — Я же говорю, болезненная зависимость. Ее очередное возвращение только дело времени.