Желание
Шрифт:
Никто не говорил, что игра будет идти честно. Они честно нас позвали. И честно не собирались выпускать.
— Смотрители нас не выпустят! — воскликнула я, бросаясь к двери. Запуталась в халатах, висевших на ее внутренней стороне.
— Тише. — Холодная рука Макса привела меня в чувство. — Используем метод Марии Гурьевой и ее фирменный выход в окно. — Он взлетел на подоконник, изучил углы, выдернул булавки, вставленные в рамы, ногой смахнул с подоконника пепел. — Идем! — Макс протянул руку, словно предлагал мне просто перешагнуть порог.
— Третий этаж! — напомнила
— Вот и хорошо!
Я еще пыталась упираться, но он притянул меня к себе, и не успело окно распахнуться, как мы выпрыгнули. «Простудится», — мелькнула у меня последняя мысль об Антоне, и больше он меня не волновал. Макс мягко приземлился на ноги, удерживая меня на весу, поднес палец к губам — как раз вовремя, потому что я хотела уже высказать ему весь свой испуг.
Сверкнула фарами подъехавшая машина. Остановилась. Из нее вышел Борис, следом Олег. В руках последнего был бумажный пакет, из которого торчал длинный багет. Он откусывал прямо от батона. Еще несколько лет такой нервной работы, и Олег растолстеет хуже Марлона Брандо в старости.
В панике я вцепилась в Макса. Он развернулся, прикрывая меня, и я увидела Ирину. Та появилась из-за деревьев и встала перед нами. При желании могла бы и броситься, но нет, просто стояла.
— Мы уходим. — Макс говорил с ней как с равной. Кивнул в сторону открытого окна: — Он защитит тебя.
— Я не нуждаюсь ни в чьей защите! — Певучий плавный голос поражал своей глубиной. Всего несколько дней прошло, а Ирина уже совершенно преобразилась.
Я жалась к Максу, понимая, что не смогу уследить за движениями новоявленной вампирши. Ей достаточно будет одного удара, чтобы избавиться от одного из противников — от меня.
— Возьми меня с собой! — потребовала Ирина.
— Дай ему шанс, — отказал ей Макс. — У него получится.
— Антон слаб!
Еще когда Ирина была человеком, она не показалась мне красивой. Слишком тонкое и узкое лицо, слишком острые черты лица, во взгляде постоянная настороженность — боец, не женщина. Сейчас сквозь нее словно шел постоянный ток привлекательности. Белое лицо светилось, черты лица стали мягче, глаза притягивали взгляд. Узкая костлявая ладонь приобрела изящество, как у фарфоровой статуэтки. Волосы, которые она раньше собирала в тугой хвост, теперь были распущены — темно-русые, прямые, подстриженные рваными прядками, что подчеркивало ее худое лицо. Но все вместе ничего, кроме паники, во мне не рождало.
— Он защитит тебя, — не согласился Макс. — Если ты ему поверишь.
Ирина метнулась к дому, прижалась к его белой грязной стене.
— Они меня здесь держат!
Макс кивнул, не отводя от нее глаз.
— Оставайся. С тобой ничего не произойдет.
— Я вас ненавижу! — процедила Ирина сквозь сведенные зубы. — Я ненавижу себя! Я уничтожу мир, я разорву его на части! Он погибнет вместе со мной!
— У тебя не получится.
Как спокойно звучал голос Макса. И как мне сейчас не хватало его уверенности.
— Сделай выбор — вот единственное, что тебе
Сильные руки приподняли меня.
— А долго мне еще будет больно? — Ирина все еще стояла около дома.
— В тебе умирает человек. Скоро пройдет. От тебя зависит, захочешь ли ты оставить в себе что-то человеческое.
— Мы встретимся? — спросила она, когда мы уже отдалились на приличное расстояние.
— Земля круглая! — буркнул Макс. Но я не сомневалась, что Ирина его услышала.
Мы прошли вдоль дома и оказались около подъездной двери. Олег стоял, прислонившись к щитку домофона с кнопками цифр, и доедал багет. Увидев нас, он застыл с открытым ртом.
— Пока сделать ничего нельзя. Отпустите Ирину к вампирам и продолжайте жить дальше. Сообщил Макс и коротко поклонился Смотрителю:
— Зачем тебе Маша? Оставь ее. Ты же уходишь!
— Мы уходим. «До свидания» не скажу. Мы не встретимся.
— Земля круглая. — Олег зашуршал пакетом, доставая остатки хлеба из упаковки.
— Но не для всех, охотник! Ваша погоня завершилась.
— Еще увидим!
Макс отступил.
— Передавай привет Борису. Он придумал хорошую ловушку, но мне некогда сейчас решать его проблемы.
Олег перевел взгляд на меня.
— Если что-то изменится, Маша…
— Не изменится! — Я пошла прочь и потянула за собой любимого. Нам больше нечего было здесь делать.
Макс уходил дворами, пробирался за вереницей деревьев, скрывался за машинами. Был уже вечер, но улицы оказались полны людей. И если в моем городе пешеходы чаще выбирали освещенные дорожки, то здесь компании собирались в темных переулках, на грязных лавочках. Поэтому Максу приходилось вдвойне больше петлять. Казалось, наше бегство будет длиться бесконечно.
Наконец мы остановились. По запаху и характерному перестуку я догадалась, что где-то поблизости проходит железная дорога. Однако стоящие рядом два высоких красивых здания никак не походили на знакомые мне городские вокзалы — вместо невыразительных приземистых домиков передо мной высились дворцы.
— Мы сядем на поезд. Калевала, Кемь, Беломорск, Кандалакша — там скоро начнется полярная ночь.
От незнакомых слов у меня закружилась голова.
— Все озера Карелии и Белое море станут твоими.
Макс шептал мне, и я уже была там, во владениях Снежной Королевы, где вечные льды и холодный ветер, где бродят северные олени, сгибая рогатые головы под вьюжными порывами, где тюлени резво перебегают по берегу, чтобы снова свалиться в студеную воду, где небо затянуто вечными тучами.
— Канин Нос, Варзуга, Умба, Пялице, Вяртсиля…
Незнакомые названия городов и поселков Макс выговаривал легко.
— Деревня, в которую мы поедем, называется Сёмжа. Там за три часа прилив поднимает море на восемь метров, берег стремительно затопляется, вода сметает все на своем пути. В том краю много ветров и соли — и мало солнца. Нас там никто не найдет.