Желание
Шрифт:
– Я похитил тебя, Дайю, украл деньги. Почему ты веришь мне?
Она взяла меня за руку.
– Я просто доверилась.
Мы вышли из уборной, Дайю провела меня к другим серебряным дверям, мы шли
вдоль края здания. Скан ладони, и они разъехались без звука, пропали в стенах. Свет
загорелся в комнате, и Дайю прошла туда. Это был зал, мест было около сотни, было
уютно. Круглый подиум в центре окружали мягкие кресла. Я посмотрел на высокий
куполообразный
– Театр, - вдруг понял я. – Ты построила купольный театр?
Такое было популярным пару десятков лет назад, один такой был в Тайпее. Но он
скоро вышел из моды, был слишком дорогим для мэй и недостаточно современным для ю,
которые предпочитали сим-костюмы для полного погружения. Дайю взглянула на меня и
загадочно улыбнулась. Она прошла к возвышению и вытащила из-под него одеяло и
подушки, сделала для нас гнездышко на маленькой сцене. Забравшись туда, она легла и
похлопала по месту рядом с собой. Хотя ее поза была естественной, она источала нервную
энергию, невысказанное напряжение, которое влияло и на меня. Что она собиралась
показать мне? Какой была ее история? Я забрался на платформу и растянулся рядом с ней,
наши плечи соприкасались.
Она не смотрела мне в глаза, сосредоточилась на Ладони, печатая одной рукой. Свет
в театре начал угасать, и я ощутил, как учащается мой пульс. Я не знал, что ожидать, но
ощущая опасливое предвкушение.
Свет постепенно гас, пока мы не остались в кромешной тьме. Но потом экран-купол
над нами засиял так слабо, что я сначала решил, что это мое воображение, пока не узнал
горизонт Тайпея, ровный, как край бумаги, небеса раскинулись над городом. Тонкие
клочки облаков были рассыпаны на бледно-голубом, я никогда не видел этот цвет своими
глазами. Я заметил линии гор, окружавших наш город, о которых Дайю говорила в моей
квартире в 101, до этого горы не было видно вдали. Горы были как древние драконы, у нас
не было доказательств, что они существуют на горизонте, кроме старых изображений
Тайпея. Солнце висело между ними, яркое и яростное. Пылающее. Я прищурился,
повернул голову, а солнце поднялось между вершин и забралось, как божество, как
небеса, что стали насыщенно синими вокруг него.
Тайпей раскинулся под небом, было всего несколько небоскребов, никаких
воздушных машин, его окрашивали в цвета солнце и небо. Вместо покрова из коричневого
и серого. Было больно видеть это, видеть, каким все должно быть.
– Синие небеса, - прошептал я.
Дайю сжала мою руку.
– Я все думала о нашем разговоре в твоем саду.
Я провел большим
– Впервые увидев здесь этот материал, - продолжила она, - я задалась вопросом,
почему мы упустили это.
По глупости. Из жадности. Высокомерия.
– Думаю, я даже чувствую тепло солнца.
– Так и есть, - она повернулась ко мне и улыбнулась. – Я сделала так, чтобы здесь
можно было все ощутить.
– Невероятно.
Она снова использовала Ладонь, сцена постепенно менялась перед нашими глазами.
Сначала туман раннего утра закрывал пейзаж, но солнце становилось ярче, туман
рассеялся и открыл деревья на горах, они были гуще и зеленее, чем я видел. Я узнал чащи
Янминьшань, они сменились морем лилий калла с их белыми бутонами. Съемка была с
воздуха, была старой. Холодный ветерок дул мне в лицо, когда камера показывала
панораму, фермеры шли среди бесконечных цветов, все были в шляпах от солнца. То, что
я видел, кода приезжал с мамой, было жалким подобием этого, цвета были тусклыми,
пространство – ограниченным. Но это все равно было красиво, и было приятно ходить
среди цветов, держа маму за руку.
Эти цвета после стольких лет ранили мне глаза, словно мое зрение не привыкло к
таким чистым краскам. К такой яркости. Это отличалось от блеска неоновых огней, к
которому я привык. Фигурка махала вдали, окруженная лилиями, и камера приблизилась.
Девочка смотрела наверх, сияла и сжимала в кулачке букет, придерживала край панамки
другой рукой. Она указала цветами на камеру в небе, и ее мама подошла сзади, смеясь, и
опустила ладонь на плечо дочери. Они махали вместе, улыбаясь камере, а та поднялась
выше, пока они не стали точками на поле цветов, а потом камера показала горизонт,
который пересекали горы.
Ком встал в моем горле, я проглотил его, ветерок ласкал мои щеки. Я мог почти
ощущать запах земли, гор и хвои. Я скучал по этому с тех пор, как оставил дом в
Янминьшань. Изображение замерло и угасло на экране, пока он не стал белым. Мы с
Дайю лежали в тускло освещенном театре. Неподвижном. Отделенном от мира.
– Я сделала это для тебя, - сказала Дайю тихим голосом после долгой паузы.
– Но как ты…
– Я провела очень много времени, пытаясь понять тебя. Твои мотивы, - сказала она. –
Пытаясь разгадать тебя, - она выдохнула. – Ты ничего не говорил, когда похитил меня.
Я невольно отдернул руку, мы смотрели короткие фильмы, держась за руки. Кровь
прилила к моей голове, на миг наполнив уши шумом.