Желанная
Шрифт:
Джулия нажала на ручку двери, вышла на улицу и быстро пошла между деревьями. Дик бросился за ней, но на пороге вдруг остановился, оперся руками о косяк и смотрел, как Джулия исчезает в густой листве. Он понимал, что зашел слишком далеко. Если он сейчас последует за Джулией, то потеряет ее навсегда.
Дик вернулся в дом. Джулия сама должна решить, что ей делать, и вернуться к нему открытой и свободной или – навсегда отгородившейся от него.
Ему остается только ждать, черт возьми.
Джулия быстро шла по заброшенной тропинке, начинавшейся за домом. Она двигалась на пределе своих сил,
Внезапно нога подвернулась на торчавшем из земли корне, колено пронзила острая боль. Джулия проскакала несколько ярдов на одной ноге, но, почувствовав небольшое облегчение, снова устремилась вперед.
Теперь налево. Джулия свернула на тропинку, которая вела к морю. Она сбавила скорость, лавируя между колючими елями. Ее прерывистое дыхание, больше похожее на приглушенные рыдания, растворялось в лесной тишине. Джулия пересекла крошечную поляну и устремилась к морю. Ей хотелось вырваться из лесного плена, убежать подальше от дома, который давил на нее, и от Дика со всеми его непонятными требованиями. Она хотела вдохнуть полной грудью широту и простор моря.
Дик хотел от нее слишком многого. Слишком. Джулия сползла с крутого обрыва, не заботясь о том, что испачкает одежду. Он хотел все, а взамен не обещал ничего. Он думал, что может приоткрыть ее, как старую консервную банку, и посмотреть, стоит ли открывать ее до конца.
Джулия ступила на неустойчивые камни и едва не упала в воду. Испугавшись, она замерла на месте, хватая ртом воздух и силясь не заплакать. Слезы – признак слабости, а она не хотела, чтобы ее видели плачущей даже чайки.
Дик сводил ее с ума. Она злилась на него и отчаянно хотела его. Ее притягивало в нем буквально все. Его глаза, тело, его мягкость, его спокойная решимость вытащить из нее то, что он считал лучшим в ней. Дик был самым соблазнительным мужчиной из всех, кого она знала, потому что от него исходили надежность, доверие и цельность.
Он отложил в сторону свою боль и горе, чтобы подбодрить ее и заставить быть такой, какой видел ее в своем воображении.
Почему он не оставит ее в покое?
Из глаз Джулии потоком полились слезы, лицо перекосила гримаса страдания. Что, если она не сможет стать такой, какой он хочет ее видеть? Или того, что он увидел в ней, вообще не существует?
– Почему он не оставит меня в покое?!! – крикнула плачущая Джулия, глядя на море.
С воды поднялась стая испуганных бакланов. Рыдания Джулии смешались с истерическим смехом. Господи, на кого она сейчас похожа! Пыльная, грязная, из носа течет, косметика размазана по лицу, и она не то плачет, не то смеется.
Сукин сын. Это все из-за него. Это он расшатал ей нервы, лишил покоя и хладнокровия. Еще никому не удавалось вывести ее из себя. Сукин сын.
Заведясь, Джулия схватила с земли камешек и швырнула его в море. Она с каким-то злорадным удовольствием смотрела, как он шлепнулся в море и пошел ко дну. Сукин сын. Она подхватила другой камень, потом еще и еще. Как в лихорадочной гонке, Джулия, не глядя, поднимала их и швыряла в море один за другим, стараясь забросить очередной камень дальше предыдущего. Она смеялась, задыхаясь от физической нагрузки, и ругала Дика на все лады, обзывая его
Наконец ее рука нащупала очень тяжелый камень. Джулия с трудом подняла его, подтащила к выступу над морем, зашаталась, едва не упав, и, собрав последние силы, с победоносным криком разжала руки. Камень тяжело ухнул в воду, унося с собой всю ее злость.
Чувствуя дрожь в ногах, Джулия отошла от края и опустилась на большой валун. Вдали пронзительно прокричала чайка. После атаки Джулии поверхность моря снова стала гладкой. Вернулись бакланы и, сердито клокоча, уселись на прежнее место. Ветер почти стих, превратившись в легкий шепот.
Сукин сын. Она сходила по нему с ума.
Одинокая птица пролетела в сторону маленького островка. Джулия прикрыла рукой глаза от солнца и проследила за ее полетом. «Они спариваются всю свою жизнь. Один самец, одна самка… и так всю свою взрослую жизнь».
Джулия запрокинула голову и сделала глубокий вдох. Любовь и должна быть простой. Полной естественной радости и застенчивого согласия. А не мучительного страха и недоверия.
Она встала, ноги и руки по-прежнему дрожали, и стала осторожно подниматься по крутому склону, добавляя грязь на одежду и открытые участки тела. Джулия продралась через заросли ольхи и ежевики и пошла по направлению к тропинке, по которой пришла сюда. Рано или поздно она вернется в коттедж и встретится с его хозяином. Но не сейчас. Еще рано. Ей надо разобраться в своих чувствах, учесть все факторы, все последствия.
Охая и постанывая, Джулия карабкалась вверх. Все тело, как, впрочем, и голову, ломило от усталости и боли. Она вышла к колодцу, принадлежавшему семье Хартли. Там сохранился старый ручной насос, который вряд ли использовался после появления моторов, работавших на бензине. Родители Дика оставили эту реликвию на крайний случай и, возможно, на память. Насос был аккуратно выкрашен черной краской и находился на деревянной платформе, словно какая-то святыня.
Джулия взялась за ручку и стала качать воду. Вверх-вниз, вверх-вниз. Металл протестующе скрежетал, но сопротивление, которое Джулии приходилось преодолевать, свидетельствовало о том, что вода скоро появится. На нее садились комары, привлеченные человеческим потом и теплом. Наконец появилась серебристая струя. Джулия подставила ладонь и громко рассмеялась. Вода была холодной, чистой – из самых недр земли.
Она плеснула пригоршню на лицо, не прерывая работу. Струя стала мощнее, вода уже лилась непрерывным потоком. Джулия подставила под нее голову, вымыла лицо свободной рукой, задыхаясь от ледяного холода и повизгивая от восторга.
Вода струйками стекала с лица и волос и попадала за джемпер. Джулия выпрямилась и посмотрела на насос. Голова была чистой и ясной, а тело оставалось грязным и потным.
Решение созрело моментально. Она быстро разделась и снова взялась за ручку насоса.
От холодной воды у нее остановилось дыхание. Джулия резко вдохнула, передернула плечами, слабо пискнула и снова нырнула под струю. Она яростно терла себя, смывая грязь, и пот, и кровь с поцарапанных рук. Потом она просто стояла под водой, подставляя плечи, грудь, спину и ноги, пока не почувствовала себя чистой, легкой и покрасневшей от холода.