Желанное дитя

Скоттолине Лиза

– Успокойся и дай мне договорить, – ответил Маркус, протягивая бумагу доктору Давидоу. – Доктор, это письмо, которое Гэри составил и хочет отправить в Хоумстед. Если коротко, то там говорится, что они проявили халатность при обследовании донора спермы в нашем случае. Это дает нам основания выдвинуть против них иск, и Гэри говорит, что мы выиграем процесс еще до конца следующей недели.

– Но какой в этом смысл?! – Кристина изо всех сил пыталась понять.

Выражение лица доктора Давидоу изменилось, он побледнел, нервно облизывая губы. Взяв письмо, он

положил его перед собой на стол – в мягком свете ламп его обручальное кольцо слегка поблескивало.

– Итак, Маркус, – сказал доктор Давидоу, – давайте начистоту. Гэри Леонардо посоветовал вам подать иск против Хоумстеда, который, кстати сказать, представляет собой очень сильного противника – у него восемнадцать представительств по всей стране, а головной офис находится в Вилмингтоне, в Дэлавере.

– Да. Он говорит, что мы должны подавать иск в Дэлавере согласно нашему контракту. И он не боится связываться с крепкими орешками.

– Маркус! – не выдержала Кристина, но все же постаралась взять себя в руки. – Я понимаю, что ты хочешь как лучше – но тебе все-таки стоило сначала обсудить это со мной! Ты что, серьезно полагаешь, что мы будем судиться с ними за то, что они нам не сказали правду?

– Да. – Маркус повернулся к Кристине, выражение лица у него было решительное и холодное. – Если наш донор действительно серийный убийца, тогда, я считаю, Хоумстед проявил преступную небрежность в его обследовании. И Гэри тоже так считает. Мы оба думаем, что Хоумстеду нужно уделять больше внимания психологическому обследованию потенциальных доноров, нежели волноваться о том, насколько они похожи на Гарри Купера или Колина Фаррелла. Ты не согласна?

– Конечно, хотелось бы, чтобы они знали заранее, но я не понимаю, чем это может помочь нам…

– Гэри говорит, что если отправить им письмо от адвоката, – Маркус ткнул в сторону лежащего перед доктором Давидоу листка бумаги, – в котором написано, что мы обвиняем их в халатности и собираемся сделать эту халатность достоянием общественности – они скажут нам правду.

– Но с какой стати им это делать?!

– Можно будет с ними поторговаться. Это называется «мирное урегулирование» на юридическом языке. Они скажут нам, является ли Закари Джефкот нашим донором – а мы согласимся не предавать это огласке и отзовем иск. – Маркус остановился, глубоко вздохнул. – Никто не будет знать о том, что они проболтались, и их репутация не пострадает. А мы получим ответ.

– Но судиться?! – переспросила Кристина, переваривая информацию. – Мы никогда ни с кем не судились.

– Кристина, на чьей ты стороне? – нахмурился Маркус.

– О господи, Маркус, – Кристина почувствовала, как вспыхнули ее щеки от смущения. Она просто не могла поверить, что они ведут этот разговор на глазах у доктора Давидоу, – ты действительно очень хочешь знать правду, да?

– Разве не ты все это начала?! – возразил Маркус.

– Но я не уверена, что хочу судиться с кем бы то ни было, и ты должен был обсудить это с…

– Так, ребята, тайм-аут. – Мистер Давидоу скрестил руки, как делают футбольные

арбитры, но на лице его не было улыбки. Кристина и Маркус замолчали. – Маркус, это серьезный шаг. Очень серьезный – если вы намереваетесь идти до конца.

– Намереваюсь.

Доктор Давидоу нахмурился.

– Мне очень сложно поверить, что такой опытный адвокат, как Гэри Леонардо, посоветовал вам выдвинуть иск против Хоумстеда и не выдвигать иск против «Начала Семьи». – Он слегка втянул щеки, взгляд его стал тяжелым. – Собираетесь ли вы подать иск против нас?

– Я пока не принял окончательного решения, – ответил Маркус сдержанно.

– Что?! – Кристина помертвела. – А могу я вообще высказаться? Маркус, мы не будем судиться с «Началом Семьи»! Я не разрешаю тебе этого делать, запрещаю использовать мое имя!

Маркус повернул голову в ее сторону:

– Милая, ты не совсем правильно воспринимаешь это. Речь не идет о том, чтобы действительно судиться с Хоумстедом или «Началом Семьи», это просто способ еще раз, очень настойчиво, задать им тот вопрос, ответ на который у нас есть полное право знать.

Доктор Давидоу встал из-за своего стола.

– Боюсь, что вы ошибаетесь, Маркус. Речь идет именно о том, чтобы судиться с нами. Я знаю Гэри Леонардо и знаю, как он работает. Если вы подадите иск против Хоумстеда, «Начало Семьи» автоматически станет соответчиком. А закончиться это может вообще персональным иском против меня.

– Нет, никогда! – воскликнула Кристина. – Вы же не сделали ничего дурного!

Доктор Давидоу, как будто не слыша, подошел к двери и открыл ее.

– Уверен, что мне стоит немедленно связаться со своим адвокатом по врачебным ошибкам. Простите, ребята, но наш разговор окончен.

– Что ж, пусть будет так. – Маркус направился к двери быстрым шагом.

– Маркус! Нет! – Кристина вскочила на ноги оглушенная. Она только что потеряла Мишель и не хотела потерять и доктора Давидоу. Остановившись на пороге, она обратилась к доктору: – Мы не будем подавать против вас иск, доктор Давидоу.

– Простите, Кристина, мне жаль. – Доктор посторонился, чтобы дать пройти Кристине, и хотел было помахать ей на прощание, но передумал и опустил руку.

– Доктор Давидоу, пожалуйста! Не беспокойтесь! Я с ним поговорю.

– Это в ваших же интересах, Кристина. И я не думаю, что вам с Маркусом стоит возвращаться сюда.

Кристина пробежала через приемную за Маркусом, ловя на себе удивленные взгляды. – Персонал, скорее всего, понял, что что-то не так, потому что обычно Кристина обязательно вежливо прощалась со всеми. Молодые супруги, ожидающие приема, оторвались от своих смартфонов, но быстро опустили глаза: для клиники «Начало Семьи» расстроенные пары были вовсе не редкостью, так же как сердитые, и даже в слезах, но Кристина знала, что никто даже не догадывается о том, что происходит на самом деле. Она бежала за Маркусом до самого выхода, где он придержал ей дверь, потому что был все-таки очень хорошо воспитан и манеры его никуда не девались даже тогда, когда он был в ярости.