Желанный. Милый. Жестокий

Волкова Ольга

Что за нахрен?! Виталик написал меня, да не просто лицо, а целиком и обнаженной, едва прикрытой простыней. Мне тут сколько было-то… откуда у него моя фотография еще со студенческих времен?! Затем чья-то знакомая фигура зацепилась за мой взгляд. Прищурившись, я пригляделась. Твою мать! Этого мне еще не хватало.

Фомин.

Илья Николаевич собственной персоной.

Правда, он пока не заметил меня обнаженную на картине, а смотрел на портрет. Когда только Виталий успел… В голове полный аут мыслей, словно меня отправили в нокаут.

Я процокала к мужчине, и чуть осипшим голосом окликнула.

– Илья Николаевич?

Фомин резко развернулся, смахивая с глаз пелену воспоминаний.

Узнав меня, его взгляд засиял иначе. С вожделением… с желанием, и он не был намерен бороться со страстью и напряжением, возникших вокруг нас. Этот купол мигом объял нас двоих и заставил двинуться чуть ближе друг к другу.

– Какая приятная встреча, – прохрипел он, касаясь моей руки, в которой я держала клатч. Меня начало не на шутку лихорадить. Черт! СОС! Где огнетушитель?! – Стоишь, никого не трогаешь, созерцаешь прекрасное с бездушных полотен, а тут…, – Илья приблизился ко мне и склонил голову к моему уху, – появилась ты. Словно некто послал тебя, оживляя все эти образы. Маргарита…, – Фомин протянул мое имя, лаская горячим дыханием кожу скулы, шеи и плеча. Он змей-искуситель, сам черт во плоти.

– Это очередная случайность, – выпалила я, слегка отпрянув и глянув боссу в глаза.

– Случайность? – удивился он, коварно ухмыльнувшись. – Нет, Рита… я так не думаю.

Что делать!? А-а-а… Бежать. Единственный способ, который оставит нас с Ильей в деловых отношения – это дистанция и мой побег. Вот только как, если Фомин вцепился в меня крепкой хваткой тисков, и не отпускал?

ГЛАВА 11. Илья

Рита заколебалась, ища пути отступления. Но – нет, такой возможности я ей не предоставлю. Тем более вечер обещает быть скучным, а тут, будто сам бог услышал мои невысказанные молитвы, и привел ту, которая волновала мои мысли столько времени. Покрывшись легким румянцем, девушка облизнула губки, покрытые алой помадой. Это грех! Кто придумал такой оттенок и заставил сочетаться с молочной кожей?! Я негодовал от ожидания, чтобы прикоснуться вновь к Маргарите.

– Иди сюда, – я первым развеял дымку между нами, схватив ее за руку, тут же переплел пальцы в крепкий замок. Маргариту слегка потряхивало, а дрожь синхронно сопровождалась учащенным дыханием, вздымая ее округлую приподнятую корсетом грудь. Притянув девушку к своей груди, я обвил ее объятиями, утыкаясь носом в макушку. Вдохнув аромат ее шампуня, я чуть было не зарычал от удовольствия. Сейчас я управлял нами, а не она… – Почему на них ты? – выдохнул вопрос, касаясь губами мочки ее ушка.

– Без понятия, – голос Риты дрогнул, но она дерзко одернула голову, склонив ее чуть набок, чтобы я не касался ее. – Пусти меня. Здесь полно народа. Нас могут увидеть.

– Разве это важно? – я играл с ней, как кот с пойманной мышкой. Соболева занервничала, когда начала осматриваться, кто был еще в этом лабиринте с холстами. Но несколько парочек, устроившись в тени, были заняты друг другом, а не нами. – Считай, мы с тобой вернулись к тому, с чего начали, детка.

– Илья Николаевич…

– Мы не на работе, – одернул ее, резко разворачивая в кольце своих рук. Наши грудные клетки при учащенном дыхании сражались за пространство, чтобы больше вобрать воздуха в легкие. Мы схлестнулись взглядом, не уступая друг другу ни в чем. Только сейчас Соболева была более собрана, чем тогда в клубе. Там ею управлял алкоголь и обида за что-то, но об этом она не упомянула тогда, лишь у меня в кабинете, чтобы предотвратить очередную стычку. – Расслабься, Рита.

– Почему ты не сказал, что женат, Илья? – вновь ее обвинительный вопрос, заставивший меня фыркнуть.

– А ты спрашивала? – смотря на ее чуть приоткрытые губы, я ответил вопросом. – Ты – мое

наваждение, Соболева. Куда бы я не пошел, всюду образы тебя. Что ты сделала со мной? Признайся, ты ведьма? – я дышал ею, ощущая поднимающийся адреналин в крови. Вожделение мигом охватило тело, и я возжелала Маргариту прям здесь и сейчас, и было плевать на окружающий нас народ. Что мне привыкать что ли?

– А ты кто тогда? Инквизитор? – нотки игривости появились в ее осторожном тоне. – Мы не должны стоять в обнимку, Илья. На нас правда смотрят.

– Поцелуешь меня – я отпущу тебя, – глядя пристально в ее карие глаза, я заметил нерешительность в ее выражении лица.

Хочется, да колется. Черт! Я притянул девушку к себе еще сильнее и сам впился поцелуем в ее губы. Блядь… вкус страсти обладал горячительной смесью возбуждения. Член уже по стойке смирно теснился в брюках, и я намеренно поддался вперед, показывая Рите, как она на меня действовала. Нам нужна горизонтальная плоскость, чтобы скорее утолить жажду. Раскрыв ее губы своим языком, я ласкал ее рот, вкушая пряный аромат корицы и кофе. Проведя ладонями по ее хрупким ключицам, я спустился ниже, задевая край ее платья и тут же задирая его вверх, чтобы добраться до укромного местечка и почувствовать его влажность. Соболева дернулась, когда мои шаловливые пальцы добрались до ее лобка и проникли под тонкую резинку трусиков. Затем меня обдал такой жар, что, казалось, вот-вот сработает пожарная безопасность, но одной машины, чтобы потушить огонь будет крайне мало.

– Хватит, – умоляя, выдохнула она, когда поцелуй на миг прервался из-за нехватки кислорода. Ее замутненные глаза смотрели на меня так, что было невозможно отказаться от затеянного. – Илья…

– Нет, детка, я только начал, – коварно ухмыльнулся, вновь накрыв ее сладкие губы своими.

Раздвинув влажные складочки в ее трусиках, я надавил на клитор, принимая ее стон и заглушая его глубоким поцелуем, стирающий все приличные границы. Одной рукой я мучал Риту, другой крепко удерживал за талию, прижав к себе. Я терся стояком о ее бедро, показывая, какого мне тут, когда запретный плод так сладок и доступен только мне, но Рита об этом вряд ли догадывалась, отдаваясь первому оргазму.

Как хорошо, что в этой части галереи был приглушен свет и нас практически невозможно застать с поличным, и все же одна парочка, хихикая, покинула крайнюю часть помещения. Упомрачительный поцелуй сшибал во мне весь контроль, а член жалобно заныл, пульсируя адреналином и наливаясь кровью. Если еще одна парочка выйдет отсюда, то я точно сорвусь.

– Илья, – между поцелуями, вторила мое имя Рита. – Илья, пожалуйста, – Соболева обвила руками мою шею и повисла, будто лоза.

– Проведи со мной эту ночь, Маргарита, – это не предложение, а скорее приказ, который слегка дезориентировал девушку. Она нахмурилась, и вся возбужденность улетучилась. Сцепив ноги, она буквально вытесняла меня, и я нехотя вынул руку из ее трусиков. Поднес пальцы к губам и облизнул их. Обалдевшие глаза Риты уставились на меня, а румянец еще больше покрыл ее щеки. – Всего одна ночь.

– Нет! – разомкнув объятия, она отскочила от меня, как от прокаженного. – Господи, – фыркнула Рита, взметнув обеими руками. – Что я творю?

– То, что надо нам двоим, – я сделал шаг вперед, чтобы ухватиться за ее предплечье и вновь притянуть к себе, да успокоить. Но ловкая Соболева обставила меня. Резко одернула платье и развернулась на каблуках, стремительно шагая на выход из лабиринта. Не оглядываясь, она бежала с места преступления. – Рита, стой! – окликнул ее, но она сделала вид, будто не слышала меня. Тогда я нагнал девушку, останавливая в тесном холле. Она была бледнее самой смерти, будто то, что было между нами, как-то оскорбляло ее.