Желанный
Шрифт:
Я знала, что во многом я виновата в том, что эта мысль появилась в голове Даны. Это я сказала ей, что она была бы плохой матерью, но на самом деле я так не считала. А она до сих пор верила в слова, сказанные мной по глупости.
— Я уверена, ты была бы хорошей матерью, — возразила я, не глядя на Дану, но чувствовала её пристальный взгляд на себе.
— Я знаю, что ты думаешь обо мне по поводу аборта, но я правда хотела оставить моего малыша, — грустно сказала она.
Я почувствовала лёгкую дрожь в груди и едва различимый страх от понимая, что этот разговор
Я не хотела, чтобы она рассказывала об этом, потому что знала, что после настоящей истории я буду винить себя ещё больше. Но я не могла и не собиралась её останавливать.
— Мне было 17, когда за мной увязался парень из университета, — начала Дана слегка дрожащим голосом. — Мне он был не нужен, я хотела учиться, я хотела вырваться из бедности, в которой росла.
Я знала, что Дана родилась в бедной семье. С самого детва в ней было огромное желание учиться и добиться много. Она была девушкой, живущей на книжках, среди людей, которые жили на алкоголе.
— Я видела в глазах того парня то, что никому не пожелаю. Рядом с ним меня терзал животный страх, хотя все мои знакомые восхищалось им. Я много раз просила его отстать от меня, но он не понимал, считая, что я просто набиваю себе цену. Не было никого, кто был бы готов помочь мне, а окружающие старались не замечать проблем.
У неё была только мама, которая не отличалась порядочностью и водила домой всегда разных мужчин.
Всё это рассказывала мама, чтобы я хотя бы попыталась понять Дану. Но раньше я считала, что она отстрадала за все страдания, которые мне принесла и я желала ей большего. Но мои беды было даже нельзя сравнить с тем, что было в её жизни.
— И однажды он меня изнасиловал, — спокойно продолжила Дана, будто это было самым непримечательным фактом в её биографии, — я не пошла в полицию, потому что для моего маленького города и того времени, это было бы шоком. Я была бы пристыжённой, но мне бы никто не помог. Когда я поняла, что беременна, я пошла к маме, надеясь, что она поймёт меня. Но она сказала, чтобы я сделала аборт, не потому что это ребёнок насильника, а просто потому что я не смогу работать с ребёнком на руках и давать ей деньги на алкоголь, который для неё был важнее меня. Но это чудо, жившее внутри меня, было моим ребёнком и я хотела его независимо от того, чей он или через что мне придётся пройти. Я готова была бросить учёбу и жить на улице, только бы быть с ним рядом. Но один из маминых дружков поволок меня силой на аборт.
Я стаяла в шоке от её истории, сама не замечая, что по моим щекам бегут слёзы.
Тишина. Лишь тихое дыхание заполняло пространство.
— Ты сейчас общаешься со своей мамой? — прохрипела я слегка срывающимся голосом, из-за всех сил пытаясь сделать его нормальным.
— Она умерла, — сказала Дана с таким сожалением, будто эта женщина не разрушила её жизнь.
Я слышала, как дрожит её голос и чувствовала, что она вот-вот взорвётся.
— Я сейчас приду, — сказала девушка, всхлипнув и выходя из комнаты.
Я стояла, со всей силы вцепившись в столешницу. Мою грудь разрывали
Чем я заслужила это? Чем заслужила то, что в моей жизни было две женщины, которые любили меня? У меня не было терпения или доброты. У меня не было самоотверженности или смелости. Я не ценила их, да и людей в принципе. Я совершала ошибки и не жалела о них. Я была далека от идеала. Так почему в моей жизни любви было больше, чем в жизни прекрасной Даны или в жизни моей мамы, которую родители тоже не любили? Я этого не понимала и не хотела понимать. Я была уверена, что не заслуживаю этого, но так сильно хотела заслужить и была полна уверенности, что в конце концов добьюсь цели.
Когда пришёл папа, я на скоро вытерла слёзы, хотя по видимому у меня не очень хорошо получилось.
— Что случилось? — спросил отец, обеспокоенно глядя на меня.
Я постаралась как можно более естественно усмехнутся и сказала, что резала лук.
Я практически не врала, я реально резала лук, но даже он не мог заставить мои слёзы таким сильным потоком бежать по мои щекам.
Он слегка рассмеялся, не веря мне до конца, и поцеловал в макушку, чтобы хоть немного скрасить моё состояние, чем бы оно не было вызвано.
Вскоре и сама Дана вышла. Вновь по-настоящему улыбчивая и счастливая. Я надеялась, что она могла в три счёта справиться с тем, что её тревожило, а не снова принялась играть такую знакомую мне роль.
Папа сменил свою настороженность удивлением, когда узнал, что я помогла готовить Дане ужин. Да ещё и по собственному желанию.
Мы сидели за столом в атмосфере, которая успела стать привычной за такое короткое время. Ещё две недели назад я бы рассмеялась вам в лицо, если бы мне сказали, что я увижу за этим столом счастливую семью. Но сегодня я сама наблюдала это.
После ужина папа решил, что сам уберёт со стола, и отправил нас с Даной на заслуженный, по его словам, отдых. Но я не ушла, следую, как хвостик, по пятам за отцом.
— Что-то случилось? — спросил он, загружая посудомоечную машину и ожидая объяснений.
Я кивнула, хотя он стоял ко мне спиной и не видел моего короткого жеста, который выдавал беспокойство.
— Ты всё ещё хочешь жениться на Дане? — спросила я.
Я видела, как папа напрягся от моего вопроса. Он больше не поднимал эту тему, то ли решив не сообщать мне новости, то ли совсем отказавшись от своей идеи.
— А ты против? — спросил отец, поворачиваясь ко мне.
Я подошла ближе и оперлась о столешницу рядом с ним.
— Нет, — просто сказала я. — Я хочу, чтобы ты сделал это.
Отец с удивлением посмотрел на меня.
Я слегка улыбнулась, будто в этом не было ничего необычного.
— Дана не знает о предложении?
Раньше я считала, что именно она заставила отца надеть заветное кольцо ей на палец, но теперь я сильно сомневалась в этом.
Папа улыбнулся и покачал головой.