Желай, Рапунцель

Карпо Катти

– Останься. Владислав уже ушел за ними.

Даня споткнулась и грузно приземлилась на мокрый асфальт, отбив пятки.

– Как ушел?

– Ногами.

– Я серьезно спрашиваю! – Она уставилась на водительское место. Конечно же, Владислава там не было. Но он же всего каких-то пару минут назад был здесь и разговаривал с ней. Не стоило отвлекаться на мелочи. – Да чтоб вас!

Даня захлопнула дверцу и побежала по дорожке, усиленно вспоминая, что же такого она могла ляпнуть Владиславу? Разве просила привести Лёлю и Геру? С чего бы

ему вздумалось помогать? Хуже не придумаешь.

Как же она заблуждалась.

Даня не успела еще добраться до ступенек входной группы, как до нее уже донеслась пронзительная какофония из ора и визгов.

Притормозив у основания лестницы, Даня, вытаращив глаза, проследила за тем, как открылась входная дверь, и на улицу неторопливо вышел Владислав. В каждой руке у него было по ребенку. Он придерживал их ладонями за животы и зажимал подмышками – в общем, транспортировал как парочку рулонов обоев.

За Владиславом выскочила побелевшая Нина Карловна – руководитель драмкружка, в котором занимался Лёля. К своим малолетним воспитанникам она обращалась почтительно и едва ли не по имени и отчеству, когда как малышня без зазрения совести звала ее «Нинусик».

Худенькая и низенькая, Нинусик скакала вокруг Владислава, как миниатюрная собачка вокруг поджарого дога, била его кулачками по спине и вопила: «Полиция! Детей украли! Пал Саныч, ну что же это делается! Пал Саныч, деток тащат! Скорее, Пал Саныч!»

За причитающей женщиной крался приземистый мужичонка, – видимо, тот самый, Пал Саныч, – в округлых очках, с прилизанной челкой и в костюме, плотно притиснувшемся к пухлым бокам. Он краснел, синел, багровел, белел и снова синел. Однако талант, перенятый у хамелеонов, ему в нынешнем деле не особо помогал. Чтобы вызволить «деток», пришлось бы вступить в конфронтацию с двухметровым Владиславом. Пал Саныч геройствовать не решался, поэтому ограничивался возмущенными вскриками и тихой неразборчивой руганью, смешивающейся с бесконечным потоком жалобных причитаний Нинусика.

Свисающие с рук «преступника» Гера и Лёля тоже активно добавляли шуму в общую неразбериху: брыкались, пытались кусаться и издавали что-то, похожее на тявканье пополам с ревом маленьких львят.

И все это безумие на фоне абсолютно спокойного Владислава. Судя по бесстрастному выражению на лице, он даже не замечал, что его лупасят.

«Обалдеть…» – обреченно подумала Даня.

– Я… я… звоню в полицию! – пискнула Нинусик, в последний раз безболезненно ударяя противника. Она отпрыгнула подальше и воинственно взмахнула телефоном. – Па-а-ал Са-а-аныч, держите его!

Пал Саныч печально глянул на свои потные ладошки, потом посмотрел на могучую спину Владислава. И погрустнел еще больше.

Как же повезло, что в здании почти никого не осталось, – в окнах не горел свет, – а местная охрана опять покуривала где-то у запасного выхода. Оставалось дезактивировать Нинусика.

– Погодите! – Даня метнулась к расшумевшейся компании. Подняла руки

и растопырила пальцы, демонстрируя, что в них пусто. – Это санкционированный вынос!

Нинусик шокировано уставилась не нее. Даня слегка успокоилась, увидев, что та опускает руку с телефоном.

– Даниэла Арсеньевна… тут… тащат деток… – пролепетала она.

Владислав остановился прямо перед Даней. Лёля и Гера, перестав брыкаться, смотрели на нее округлившимися глазами.

«Отпусти-и…» – прошипела Даня, ткнув пальцем в сторону асфальта.

Парень, ни слова не говоря, осторожно поставил мальчиков на ноги и также молча направился к автомобилю. Сквозь шум дождя до Дани донесся сдавленный смех.

«Ну, Принцесса… еще и ржать смеешь…»

– Даниэла Арсеньевна? – жалобно позвала Нинусик.

– Все хорошо, – с расстановкой произнесла Даня. – Это была шутка. Немножко перестарались. Никто никого никуда не тащит и не похищает. – Правда ведь? – Она похлопала по плечу стоящего рядом Лёлю. – Глупая шуточка.

– Да-а… – неуверенно пробормотал Лёля, посматривая на сестру. – Так и было задумано.

– Да, так и было задумано. Нас должен был поймать здоровый дядька и вынести наружу, как туши дохлых животных, – угрюмо хмурясь, подтвердил Гера.

«Гера!» – Даня закатила глаза. Хотя, в общем-то, стоило ли винить его за язвительность?

– Прошу прощения за беспокойство. – Даня хлопнула Геру по груди и надавила, заставляя того отодвинуться за ее спину. – Перестарались чуток.

– Наверное… – Нинусик выдохнула. – Перепугали меня…

– Спасибо вам за бдительность. И вам. – Даня кивнула Пал Санычу.

Тот воодушевленно кивнул в ответ. Из всей компании он единственный выглядел счастливым.

Распрощавшись со всеми, Даня развернулась и, ухватив Геру и Лёлю за шивороты, потащила к автомобилю. Близнецы безропотно позволили себя волочь.

– Это твой парень? – Гера недобро пялился на нее.

– Нет. Он водитель от моего работодателя.

– Того дядьки на бмвшке?

– Дядьки? – с беспокойством переспросил Лёля.

Гера не обратил на брата никакого внимания.

– Того, что в прошлый раз был?

– В прошлый раз? – Лёля принялся сопротивляться, но Даня, ухватив мальчика за шею, прижала его к своему боку.

– Давайте не будем объясняться здесь. – Она дернула подбородком в сторону автомобиля. – Владислав подвезет нас до дома. И мы все будем паиньками. Идет?

Ответа не последовало.

– Идет? – Даня потянула Геру за воротник, а Лёлю мотнула из стороны в сторону.

– Угу, – пробурчал Лёля. Гера тоже что-то пробормотал.

Владислав открыл перед ними дверцу. Гера полез внутрь первым, за ним – Лёля.

«Вот вам и мягкая подготовка, – проворчала Даня, обходя автомобиль. – Такое чувство, что я о чем-то забыла… Яков!»

Она дернула на себя дверцу и, с размаху усевшись на переднее пассажирское сиденье, оглянулась.

Апокалипсис сегодня.