Желая тебя

Монро Люси

— Так значит, лично я не имею никакого отношения к твоим действиям за последние три дня? — спросила Джози, отказываясь поверить в то, что он мог быть настолько эмоционально отчужденным, как могло показаться из его слов.

— Нет.

Ее охватило чувство облегчения. Они с Даниэлем в очередной раз страдали от недопонимания, и ей начинало казаться, что это всегда останется для них проблемой. Они думали по-разному. Его мысли были ей столь же чужды, как если бы он был марсианином. Кстати, то же самое утверждала и одна популярная книжка о взаимоотношениях полов.

— Мое

решение уложить тебя в постель не имело никакого отношения к расследованию. Это уже личное.

— Но временное, — произнесла она машинально, услышав себя как бы со стороны.

— Ты говорила, что тебя все устраивает.

Но было ли так на самом деле, или она была вынуждена принять эти жестокие ограничения, установленные Даниэлем для их отношений, потому что он не оставил ей другого выбора? Разве это имело значение? В любом случае, он бы не передумал, даже если бы она изменила свое решение.

Поэтому, уверившись в том, что все-таки неправильно поняла более раннее высказывание Даниэля, и в который раз убедившись, что, кроме сексуального влечения, у него не было в ней никакой личной заинтересованности, девушка почувствовало себя так, словно была живой мишенью и получила двойное попадание в самое «яблочко». Мучительная боль обожгла ее, оставив зияющие раны, незримые для окружающих и, меньше всего, для сидящего с ней рядом мужчины.

Измученный рассудок возопил, требуя, чтобы она переключилась на что-либо еще, помимо своих опустошительных эмоций, иначе она просто-напросто сломается. Вняв голосу разума, девушка снова впилась взглядом в монитор. И вот тут-то Джози и увидела его. Их псевдо-полицейский действительно был одним из стажеров отца.

Она быстро кликнула мышью по значку обратной прокрутки, и, перелистнув на три кадра назад, вывела на экран изображение, привлекшее ее внимание.

— Что ты делаешь?

— Думаю, я, наконец, нашла личный файл нашего парня.

Девушка поразилась тому, что ей удалось произнести целую фразу спокойным и сдержанным тоном, не выдав терзавших ее душевных мук.

И все же, Джози пыталась переубедить себя, утешаясь вялыми аргументами в пользу того, что даже если Даниэль не любил ее, она не была ему совершенно безразлична, и робко надеялась, что его забота о ней — это нечто большее, чем просто побочный эффект их превосходной сексуальной совместимости.

— Мне он незнаком, — произнес Даниэль, звук его голоса донесся до нее словно издалека, но девушка списала это на обман слуха.

— Он просто изменил внешность, — пояснила Джози, ее голос начал сбиваться на высокие ноты, и девушке пришлось постараться, чтобы продолжать говорить спокойно и ровно. — Отец делает снимки всех стажеров, когда те прибывают в лагерь, прежде чем заставить их всех остричься под «ежик» и сбрить всю растительность на лице. На этом снимке у нашего парня довольно длинные волосы, усы и бородка.

Действительно, со снимка, застывшего на экране монитора, на них смотрел мужчина — точная копия офицера Девона — если бы он сбрил бороду и сделал короткую стрижку.

— Как его имя?

— Сейчас

скажу. — Джози сверила номер файла и перешла по перекрестной ссылке в раздел картотеки. — Его зовут Абнер Джонс. И если это не его настоящее имя, то у парня просто начисто отсутствует воображение, когда дело доходит до псевдонимов.

— Твой отец проверяет личные данные стажеров прежде, чем принять в школу?

— Любой профи мог сфальсифицировать свои личные данные и обойти систему так же легко, как это удалось отцу, когда ему потребовалось обеспечить себя поддельными документами.

— Джонса сопровождал кто-нибудь еще?

Джози проверила.

— Система не дает ни одной перекрестной ссылки на личные дела других стажеров, обучавшихся вместе с ним, но их дела — отличная отправная точка, чтобы поискать возможные ниточки.

— Как ты это сделаешь?

— Мы с Хотвайром сравним информацию из их личных дел с контрольными данными и посмотрим, что совпадет. В школу к отцу приезжали со всего мира; порой для возникновения дружбы между двумя стажерами хватало и того, что они прибыли из одной и той же страны.

Девушка вывела на экран полный список мужчин, попавших в тренировочный лагерь одновременно с Джонсом, и пустила его на печать вместе с кратким досье на каждого стажера этой учебной группы. Слава Богу, ее лазерный принтер грабители не тронули. Он, наверно, показался им слишком громоздким, куда больше сравнительно небольшого телевизора, который они умыкнули из гостиной.

Когда принтер закончил свою работу, Джози вручила кипу распечаток Даниэлю, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Слушай, может, пока займешься их изучением, а я тут поищу тех, чьими данными мог воспользоваться отец при создании поддельных документов? К тому же за столом в кухне работать с распечатками тебе будет гораздо удобнее.

Да и ей стало бы намного легче, если бы он ушел из комнаты. Ее сердце все еще кровоточило, и пройдет немало времени, прежде чем эти глубокие раны зарубцуются. В том, что она по уши влюбилась в Даниэля, его вины не было, он лишь уступил плотской жажде, но оставаться с ним рядом, в то время как Джози пыталась примириться с этой суровой правдой, было больше того, что она могла вынести.

Даниэль молча поднялся, ненадолго задержавшись возле двери.

— Ты никогда не спрашивала, чем ты пахнешь для меня.

— Нет. Не спрашивала.

Что бы он ответил? Может, для него она пахла сексом или глупостью.

Она сочла эти мысли горькими, но необязательно ошибочными.

Даниэль медлил, будто ждал, что она спросит его, но, так и не дождавшись, сказал:

— Ты пахнешь всем, чем может или должна пахнуть женщина.

С этими словами он вышел, а Джози еще долго и недоверчиво смотрела на опустевший дверной проем.

Она его правильно расслышала? Поскольку, если правильно, то ничто из сказанного или сделанного им ранее не имело смысла. Наверно, Даниэль просто говорил о ее женской притягательности для него в сексуальном смысле. Она пахла всем, чем могла или должна была пахнуть женщина в его постели.