Железная дорога, или Жди меня Женька

Борисенко Олег

–Они едут воевать в Афганистан?

–Нет, они радуются, что едут в отпуск.

–Что за песню поют эти русские военные?

–Поют, что они космические дети, – ворочая сигарой во рту, объясняет турист, немножко понимающий сложный славянский язык. И, подумав, дополняет:

–Они все дети галактики. Но галактика в данном случае не космос, а название пивнушки, вокруг которой эти дикари пляшут, крича, что они её дети. Если я, конечно, правильно их понял, господа.

Туристы хором удивляются:

–Ви

киндер пивнушки? О! Этих русских так трудно поняйт!

А курсанты уже раскружились не на шутку. Хор голосов истошно вопит:

–Мы дети галактики, и самое главное…

Кафе «Галактика» переименуют в начале перестройки. Коммунистическая партия, борясь за трезвый образ жизни всей нашей необъятной страны, никак не могла допустить и мысли, что где-то в галактике или вблизи её кто-то осмелится употреблять спиртное и тем более водить хороводы. В те времена, приземлись бы на территорию СССР инопланетяне, и тем, наверно, не налили. А память о космических мальчиках, детях «Галактики» в курсантских шинелях, остаётся в наших сердцах навсегда.

Глава третья. «КАТАЛЫ И АВТОМАТ КАЛАШНИКОВА»

Барсуков, допив кофе, идёт по площади. А вот и другое летнее кафе, где в две тысячи шестом году картежники обыграли в карты бойца его оперативной группы. Ничего не изменилось… Ничего.

2006 год. Вещевые мешки. Каски. Большая группа людей в камуфляжной форме на привокзальной площади.

–Что за шум, а драки нету? – подходя к группе подчинённых, интересуется Барсуков.

Удав, командир сводной огневой группы, здоровенный боец с квадратной физиономией, показывая пальцем на худенького молодого сотрудника, докладывает Барсукову:

–Командировочные проиграл, дятел!

–Ты где успел-то? Ведь только что из самолета вышли? – удивляется полковник.

Воин показывает рукой на кафешку:

–Вон там! В карты.

Барсуков просит присмотреть за его сумками и, закинув автомат за спину, быстрым шагом идёт в сторону кафе. За ним трусцой бежит виновник торжества.

Пройдя под летний навес, пристроенный к забегаловке, Олег подходит к трём кавказцам, которые, нагло улыбаясь, сидят за круглым столиком. Один из них тасует колоду карт.

Барсуков, улыбаясь, глядя на армянина с картами, стараясь выглядеть лохом педальным, наивно спрашивает:

–Эй, христианин! Почто маленьких обижаешь?

Армянин, передёргивая колоду, скинул три карты на столик. Перевернул.

–Всё честно! Вот, две чёрний, один красний! Твой солдат сам согласился играть!

–Это, правда? – интересуется Олег у сотрудника.

Молодой боец, опустив голову, шепелявит под нос:

–Да, Анатольич, сам. Сначала выиграл тысячу, а потом пять штук спустил.

Полковник

возмущенно обращается к бойцам за его спиной:

–Я же вам говорил, в Минводах к цыганкам и картёжникам не подходить!

Олег присаживается на свободный стул за столик к лицам закавказской национальности.

–А какие правила у вашей игры?

–Хочешь попробовать, командир?

–Да вообще-то можно. Почему бы нет? Только когда попадёте, не плакать! Лады

–Э! Обижаешь, начальник! Кому как повезёт! Угадаешь красную – деньги твои. Угадаешь черную – мои. Всё просто. Без обмана, командир.

–А шельмовать можно?

–Шельмуй, начальник, всё равно не поможет!

Эти каталы, осевшие в кафешке, развели на бабки ни одну сотню таких вояк. Аэропорт Минеральные Воды был выгодным местом для картёжников. И вновь они, предвкушая легкий выигрыш, откинувшись на спинки стульев, беспечно рассмеялись.

А Барсуков, оглянувшись, подмигнул стоящим за его спиной бойцам своего отряда, и вслух проговорил:

–Если проиграюсь, то до Грозного из Минвод доберусь и без денег. А выиграю, то ставлю отряду ящик пива.

И, потирая ладошки, добавил, смеясь, обращаясь уже к шулерам:

Сейчас я вас голыми в Африку пущу!

Картежники радостно загалдели, обращаясь к сотрудникам стоящим за спиной полковника:

–Ай, молодец! Смелый у вас начальник!

Удав, наклонившись к уху Барсукова, предложил:

–Может, так, без игры, тромбанем наглецов?

–Нет, тромбануть это разбой, то есть уже криминал. Мы их и так накажем, без мордобоя разведем, как Колумб папуасов. .

И, обращаясь к каталам, Олег спросил:

–Ставка какая?

–По сто рублей для начала.

Кивнув головой, полковник согласился, кидая на стол помятую сторублёвку:

–Давай, тасуй свой пулемет!

Картежник скинул три карты. Олег, долго присматривался, как будто желая угадать, какая из них будет красная.

–Давай, давай! Какая красний? – поджучивали каталы.

Полковник, поправив автомат, который был взят в положение за спину, передразнивая и коверкая язык, ткнул пальцем в карту:

–Вот! Этот красний.

–Вай! Вай! Совсем не угадал, эта чёрний! – катала перевернул красную карту рядом и забрал себе сторублевку. – Вот красний!

Барсуков, оборачиваясь к сотрудникам, разочарованно вздохнул:

–Ты смотри! Не угадал!

Армянин вновь раскинул три карты перед полковником:

–Давай да, ещё попробуй! Видишь? Всё честно!

–Я с детьми не играю!

–Почему, дорогой?

–По сто рублей только в детском садике играют! Вон моего-то бойца на пять тысяч обули, а с полковником играть боитесь?! Вы ещё со мной на щелбаны поиграйте!