Железная корона

Мид Райчел

Я посмотрела на него в замешательстве.

— Почему? После всего, что я сделала?

— Потому что я...

Кийо оборвал себя. Я едва могла видеть его сейчас, но чувствовала тепло его рук на своей коже.

— Потому что это не имеет значения, потому что я сглупил. Потому что мы никогда не должны были расставаться. Я давно хотел сказать тебе кое-что. Мы должны...

Я вырвалась и зашагала прочь через поляну. Я не могла слышать этого. Я не могла слышать какие-либо признания в любви, не тогда, когда мое сердце по-прежнему разбито из-за предательства Дориана. Я доверяла ему. Я доверяла ему, несмотря на все доказательства

того, что он пошел бы на большие крайности за власть. Я думала, что его любовь ко мне была сильнее, чем его амбиции. Я была неправа. Даже если он меня любит, его сердце всегда будет разделено между мной и его стремлением к власти. Это была его природа, как и моя собственная природа была разделена между человеком и джентри.

— Мне нужно поспать, Кийо, — резко сказала я. — Прямо сейчас я не могу услышать этого.

— Но, Эжени...

— Спокойной ночи.

Я отвернулась от него. Я знала, что он способен видеть в темноте, и свернулась калачиком на траве. Едва ли это можно было назвать комфортной кроватью, но по сравнению с неудобствами прошлой ночи, это было как в раю.

Кийо больше ничего не сказал, и я слышала, как он в конце концов успокоиться. Волузиан был поставлен на часы, то есть ни Kийо, ни я не бодрствовали. В моем случае это не имело значения. Сон не придет независимо от того насколько я хотела его. Я не спала почти всю ночь, глядя на ясное небо и блеск звезд. В Мире Ином были те же созвездия, что и в человеческом, которые, конечно, представляли своего рода затруднительное положение физики. Однако у меня не было времени, чтобы поразмыслить об этом сейчас.

Дориан знал.

Эта корона. Эта проклятая корона. Часть меня хотела подойти к моей сумке, вытащить корону, и выбросить ее в ночь, чтобы никогда больше не видеть. Что сказал старик? Она вернется к себе домой? Никакого вреда не будет. Никакого вреда, кроме потери возможности отобрать земли Катрис, — у нее и любого другого, кто выступит против меня. Это было то, чего хотел Дориан? Будет ли он пытаться убедить меня, что это был единственный способ выиграть войну? И я поверила бы в это? Может быть. Я была готова рискнуть многим для мира, приезжая с короной. Возможно, это было лишь "легким наркотиком" в возможном плане Дориана для завоевания.

В конце концов, не имеет значение, какой у него был план. Важно, что он предал меня. Я открыла себя для него, полюбила его. Сейчас этому конец.

Именно эта мысль и гнев, сжигающий меня изнутри, пробудил меня, когда вокруг стало рано рассветать. Кийо, который, видимо, спал, мгновенно проснулся, услышав, что я пошевелилась.

— Дай угадаю, — сказал он. — Ты не спала.

— Нет.

Я достала из сумки немного походных запасов еды, морщась, когда мои пальцы коснулись короны. Кийо встал и потянулся, потом побрел за листву. Он вернулся через несколько минут, с манго в руках.

— Дополнение к твоему завтраку, — сказал он, бросая мне один.

Он прислонился к дереву и укусил один из своих.

Я благодарно кивнула, но сладость фрукта не имела вкуса для меня. Ни у чего не было вкуса. На меня были устремлены глаза Кийо, но я игнорировала их.

— О чем ты думаешь? — спросил он наконец.

— Насколько я ненавижу Дориана.

— Что ты собираешься делать?

Это было тем, о чем я думала некоторое время тому назад, поэтому у меня был твердый ответ.

— Пойди к нему. Поговорить с ним. Сказать ему,

что между нами все кончено... Все. Мы. Наш союз.

Брови Кийо взлетели.

— Ты, возможно, не хочешь быть настолько поспешной, особенно в последнем.

— Как я могу быть в партнерстве с таким, как он? — воскликнула я

— Ты можешь быть в бизнесе с людьми, которые тебе не нравится. Я бы не стал разбрасываться его военной поддержкой в середине этого беспорядка.

— Мне не нужна его помощь, — сказала я упрямо. — Особенно, если Катрис объявит перемирие из-за короны.

— А если она отклонит перемирие?

— Я не знаю.

Я встала и потерла липкие руки о мои джинсы. Кийо был последним человеком, с кем бы я хотела это обсуждать.

— К чему ты клонишь? Должна ли я простить его? Позволить всему этому уйти и прыгнуть обратно в постель?

— Нет. Ни в коем случае.

Кийо подошел ко мне, почти зеркальное отражение с прошлой ночи, когда он был на грани того, чтобы сообщить мне что-то романтичное. Только с тех пор у меня было много времени, чтобы прийти к соглашению с моим гневом, и я могла бы сосредоточиться сейчас на Кийо. Беспокойство в его глазах и в его теле всегда задевали мои чувства.

— Но я не думаю, что Дориан оставит войну, независимо от того, что еще произойдет между вами. И ты должна принять эту помощь.

— Я боюсь...

Пока эти слова не прозвучали из моих уст, я не осознавала, что думаю так.

— Я боюсь, что когда я вижу его, когда я поговорю с ним... он сделает это снова. Он убедит меня, я не знаю. Каким бы ни был его план. Он будет оправдываться и убедит меня передумать.

Кийо обхватил мое лицо обеими руками.

— Ты не должна делать того, чего не хочешь. Ты сильная. И я пойду с тобой, если ты захочешь.

Я посмотрела в глаза Кийо, чувствуя, что теряюсь в их глубинах и смущаясь от того, что я видела в них.

— Я хочу.

Наклоняясь, он притянул меня к себе и поцеловал прежде, чем я поняла, что произошло. Было тепло в его губах, жар и голод, и грубость, животная страсть, которая была присуща ему. Мое тело прижималось к его телу, и я была поражена от возбуждения, которое поцелуй зажег во мне, мне, которая двадцать четыре часа тому назад была предана и принадлежала Дориану. Теперь желание во мне было все для Кийо, желание, что, вероятно, было эквивалентно желанию отомстить Дориану, возрождением моих чувств к Кийо, и просто жаждой быть с тем, кого я находила столь привлекательным. Я отстранилась от него, и это было нелегко. Этот поцелуй погубил меня, уничтожая все мои рассуждения. У меня было чувство, что я была в нескольких секундах от того, чтобы начать срывать с него одежду и броситься к нему. Некоторая раздражающая часть меня говорила, что я не должна делать этого, пока я не знала наверняка, мне все еще не безразличен Кийо, или я хотела вернуться к Дориану.

— Нет, не надо. Я не могу, — сказала я, отходя на несколько шагов. — Я не... Я не готова.

Я знала, что он мог сказать, что это не было правдой. Он мог чувствовать запах желания во мне, ферромоны и другие физические признаки того, что говорит о том, что я хочу его. Но голова и сердце? Нет, я не была уверена в этом.

— Эжени...

Его голос был хриплым, каждая клеточка его тела несла первобытную сексуальность, которая всегда привлекала меня.

— Я не могу, — повторила я. — Пожалуйста... не делай этого снова...