Железная маска
Шрифт:
— …А теперь, монсеньор, что мы напишем в конце послания?
— Мы пишем женщине, Фариболь.
— Конечно, монсеньор, но она супруга узурпатора, захватившая вашего сына, а следовательно, ваш враг.
— Это не имеет значения. Напиши следующее: «За сим, госпожа маркиза, остаюсь вашим покорным слугой».
Когда Фариболь закончил, монсеньор Людовик поставил недрогнувшей рукой свою подпись внизу послания, сложил его, запечатал и отдал Дорфьелю, которому предстояло сыграть роль доверенного лица и вручить
— Отдашь ей бумаги только после того, как она вернет моего сына, — сказал ему монсеньор Людовик. — Если же маркиза не согласится с моим решением, что маловероятно, мы будем бороться дальше.
Три недели спустя, прогуливаясь вокруг своего домика, Фариболь и монсеньор Людовик заметили всадника, нещадно погонявшего коня. Сын Анны Австрийской узнал в нем Дорфьеля.
Через несколько минут юноша уже стоял рядом с ним, протягивая письмо, запечатанное перстнем маркизы де Мэнтенон.
— Я привез хорошие новости, — сказал он.
— Спасибо, друг Дорфьель, — ответил монсеньор Людовик. — Пойдем в дом.
Там он сломал печать и быстро пробежал глазами письмо своего врага. Маркиза охотно приняла его условия и просила приехать в Лион, где ему в обмен на три пергамента вернут сына и свободу.
В порыве радости монсеньор Людовик крепко обнял плачущую Ивонну, и они решили, что она поедет в Лион вместе с Мистуфлэ, а он присоединится к ней через два дня, в назначенный маркизой срок. Его будет сопровождать Фариболь, а Онесимо и Дорфьель останутся в горах, ожидая дальнейших приказаний.
Так они и сделали.
На городской башне пробило одиннадцать утра, когда Фариболь остановил почтовую карету у дверей гостиницы «Красный лев», где» согласно письму маркизы, они и должны были поселиться. Когда монсеньор Людовик переступил порог гостиницы, навстречу ему с радостным криком выбежала Ивонна с ребенком на руках.
— Посмотри на нашего сына! — взволнованно воскликнула она, передавая мужу малыша.
Монсеньор Людовик покрыл личико младенца поцелуями, не стыдясь счастливых слез, текущих по щекам.
Пока что Маркиза держала свое слово.
Супруги поднялись в отведенные им комнаты, а Фариболь горячо приветствовал Мистуфлэ.
Но времени на отдых у них не было, поскольку близился назначенный маркизой час, когда монсеньору Людовику надлежало явиться в дом губернатора города и передать ему бумаги.
Простившись с женой и— сыном, монсеньор Людовик в сопровождении Фариболя и Мистуфлэ покинул гостиницу.
Часовой у ворот дворца губернатора, видимо, получил на их счет весьма четкие указания, потому что, едва три друга остановили своих лошадей, он дважды ударил в ворота прикладом мушкета и крикнул:
— Открыть!
Одна из створок ворот медленно скользнула в сторону на своих гигантских петлях, и трое всадников въехали в большой
На пороге дворца их поджидал слуга. Когда монсеньор Людовик спешился, он вежливо ему поклонился и сказал:
— Соблаговолите следовать за мной, монсеньор, мне приказано провести вас в кабинет губернатора.
Фариболь оставил лошадь на попечение Мистуфлэ и спросил:
— Монсеньор позволит мне сопровождать его?
— Да, друг мой, — ответил брат короля, — но лишь до прихожей, ведь ты же понимаешь, что не сможешь пройти со мной к губернатору.
Монсеньор Людовик поднялся по ступеням крыльца и вслед за слугой вошел во дворец губернатора города Лиона, графа де Дарли. Минуту спустя слуга привел его в кабинет хозяина дома, где у весело пылавшего камина сидел он сам вместе с маркизом де Барбезье.
Монсеньор Людовик был серьезен и спокоен; он не заметил необычной бледности маркиза и нервной дрожи графа.
Все трое вежливо приветствовали друг друга, после чего монсеньор Людовик извлек тщательно спрятанные в его одежде бумаги и, протягивая их губернатору через стол, сказал:
— Госпожа маркиза де Мэнтенон выполнила первую часть своего обещания, и мне хочется верить, что выполнит и вторую. Теперь мой черед держать слово. Вот выкуп за моего сына и нашу свободу!
Барбезье взял пергаменты и положил их во внутренний карман камзола.
— Кроме того, — продолжал сын Анны Австрийской, — я обещал уехать из Франции, и через восемь дней обещаю покинуть ее пределы.
— Хорошо, монсеньор, — сказал маркиз. — Мадам де Мэнтенон, как вам известно из ее письма, намеревалась также выдать вам крупную сумму денег, из которой сегодня вам может быть вручена только половина.
Монсеньор Людовик ничего ему не ответил. Тогда губернатор позвонил в колокольчик и приказал явившемуся слуге:
— Передайте мешки с золотом спутникам монсеньора.
Когда все формальности были закончены, монсеньор Людовик холодно поклонился и направился к выходу. Едва он повернулся спиной, как губернатор четыре раза быстро ударил по колокольчику. В тот же миг дверь распахнулась, и два гиганта, послушные приказу вошедшего вместе с ними Сен-Мара, схватили монсеньора Людовика. Один держал его за горло, а второй надел ему на голову мешок и затянул на горле веревкой.
Едва дыша, монсеньор Людовик не мог ни кричать, ни защищаться. Вслед за этим он был связан по рукам и ногам; Сен-Map взял факел и, повернувшись к своим людям, скомандовал:
— Следуйте за мной!
Два колосса подхватили монсеньора Людовика и вслед за маркизом де Барбезье и графом де Дарли последовали за своим хозяином.
Так они спустились во внутренний дворик, где их ждала карета. В углу двора, сдерживая нетерпеливых лошадей, стояли десять всадников под командованием Росаржа.