Железная роза
Шрифт:
Спохватившись, Рощин подошел к Наташе, сел рядом, ласково обнял за плечи.
— Не бойся, Наташенька, никому тебя не отдадим!
У проходных ворот заколотили в било. Упряжка кончилась. Переговариваясь между собой, на все лады обсуждая случившееся, люди стали собираться домой.
Уложив в кучу готовые крицы, Семен подождал, пока дежурный почитала подойдет и подсчитает их, затем устало снял кожаный нагрудник, завернул в него инструмент и положил в уголок рядом с горном.
— Пойдем,
Невеселыми были для Васьки и Котровских оставшаяся часть дня и наступившая затем ночь. До самого утра не сомкнула глаз Наташа, думая о своей судьбе, слушая, как беспокойно ворочается на полатях отец. Не спал и Рощин, придумывая различные способы освобождения невесты от ненасытного Мотри. Но сколько ни придумывал, выходило одно: спасти ее можно было только проявив открытое неповиновение смотрителю.
— Так и будет! — решил Рощин. — Свою голову подставлю, а ее в обиду не дам!
XIII
Иван Родионович, находившийся большей частью в разъездах, на Выксуни бывал мало. Жена, не раз выговаривавшая ему за это, под конец поставила условие: либо он свои дела в Питере и Москве передаст доверенным на то людям, либо возьмет ее с собой.
— Надоело: ни мужняя жена, ни вдова, — заявила Дарья, когда Иван Родионович наконец приехал. — Дети растут, им мужская рука нужна. А мы тебя месяцами не видим.
Баташев подивился тону, каким были сказаны эти слова. Допреж за Дарьюшкой подобной прыти не наблюдалось.
— Не расстраивайся, — ответил Иван Родионович на попреки жены. — Правдивы твои слова. Не хотел было допреж времени говорить, сюрприз думал сделать. Я ведь за вами и приехал.
— Давно бы так!
В дверь постучали. На пороге стоял дворецкий Андрея Масеич.
Обычно в дни приезда брата Андрей Родионович сам приходил к нему. И на этот раз, выждав приличествующее время, послал узнать, что делает любезный братец. Вернувшись, Масеич доложил, что Иван Родионович изволил сходить в баню, а сейчас отдыхает. Андрей направился к брату.
— Ну, как доехал? — спросил Баташев, целуя Ивана в напудренную щеку.
— Благодарствую, хорошо. В одном месте застряли было, не на ту дорогу повернули, но ничего, выбрались.
— Здоровье как?
— Не жалуюсь. А ты все в делах?
— И ты, чай, не у безделья. Кабы не твои хлопоты, не видать бы нам столько заказов.
— А ныне новые привез.
— Ой ли? Опять Мануфактур-коллегия?
— Нет, на сей раз Адмиралтейство тревожит. Снова пушки лить. Слыхал новость: турки хвост выставили!
— Какой хвост?
Иван Родионович незаметно, одними глазами улыбнулся.
— А
Андрей встал и заходил по комнате.
— Новые заказы — это хорошо, справимся и с ними. Только вот думаю: надолго ли война-то? Воевать — нелегкое дело.
— Тебе что, хочется, чтоб она в два дня кончилась? Чем дольше затянется, тем больше припаса потребуется. Нам от этого не убыток.
— Так и я в том же рассуждении спросил. Значит, хвост подняли? Ну что ж, пусть подымают на свою погибель. Силы, я чай, у нас найдутся?!
— Слух есть: две эскадры, окромя сухопутных войск, противу турок послано будет. Командовать ими назначен его сиятельство граф Алексей.
— Этот хитер. — Андрей помолчал, затем, понизив голос, спросил:
— Ну, а про поляков что слышно?
— Попробовали было бунтовать кое-где, да их быстро утихомирили.
— Слава всевышнему. В такое время смута наиопаснейша.
— Небось! У Екатерины Лексеевны рука твердая. Не гляди, что баба, — любого мужика за пояс заткнет.
— А правду говорят, — голос Андрея перешел на шепот, — как бы тебе сказать… Ну, до мужеска пола охоча?
— Ишь ты, какой дотошный, все столичные сплетни сразу хочешь выведать. Нам, братец, тех дел знать не положено. Сказано бо: аще кто на царственную особу хулу помыслит — живота лишится! Ну, а хоть бы и так? Она токмо перед богом ответ держит. Не секрет, что Григорий Орлов весьма ею приближен.
И сразу перевел разговор на другое.
— О театре не забыл?
— Каком театре?
— А как у Шереметьева. Чтобы и нам такой завести.
— Ну-ну!
— Договорился я с шереметьевским управляющим. Человек шесть из Кускова продадут. Зело искусны на театре играть. Что петь, что плясать, что лицедействовать. Их купим, а они здесь иных обучат.
— Добро. Для всей помещичьей округи будет развлечение. Пусть знают Баташевых!
— Чертежи на зданье уже заказал. Где лучше строить, как думаешь?
— В парке, конечно, там самое место.
— И я так полагаю. Завтракать будешь?
— Как всегда — уже позавтракал.
— Ну, а по мне закусить надо. Пойдем, Андрюша, посидим вместе за столом. Редко так-то приходится.
Взяв серебряный колокольчик, Иван позвонил. На зов бесшумно явился всюду ездивший с ним лакей.
— Завтрак на троих. Погоди! Кроме обычного, подашь буженины с хреном и… водки. Так, Андрюша?
— Тешку белужью…
— Слыхал? Иди, да побыстрей, пожалуйста.