Железная ярость
Шрифт:
Гвардия сделала все, что было в ее силах. Нефата задумался, не скомандовать ли отступление, гадая, принимают ли солдаты еще приказы от него. Даже теперь, когда цель достигнута и Капитолий объят пламенем, он по-прежнему всерьез думал сбежать, вернуться на корабли Флота и убраться куда подальше от Шардена и от мстительного клана.
Пока генерал взвешивал свои шансы, на самой границе охвата ауспика появилось три новых сигнала. Один из них был очень странным — Нефата ничего подобного раньше не видел, — но два других он узнал сразу. «Владыки войны» спешили к Капитолию.
— Лопи, —
— Вы что-то сказали, мой лорд? — спросил командир «Леман Русса», поворачиваясь в кресле.
Нефата отвлекся от ауспика и посмотрел на танкиста. Игра еще не окончена.
— Разворачиваемся, командир, — приказал генерал. — Следуйте по этим координатам со всей возможной скоростью.
По лицу танкиста было видно, что ему такой приказ не по душе. Как и раньше, он не собирался бежать от сражения.
— Я протестую, — сказал он. — Мы увязли в бою.
Услышав это, Нефата невольно провел пальцем по стволу болт-пистолета, отданного ему Гериатом. Оружие комиссара, он предназначался для поддержания дисциплины. Генерал не думал пускать пистолет в ход, но ему было приятно чувствовать его под рукой.
— Протестуй сколько хочешь, — спокойно ответил Нефата. — Дело твое. Мне плевать, кто поведет эту штуку, но, так или иначе, я встречусь с этими машинами.
Телак жадно хватал ртом воздух. Раут связал демона ближним боем и отогнал его в глубь плато, оставив библиария позади. На сбоящем дисплее разбитого шлема Телака бесконечной чередой вспыхивали индикаторы всевозможных повреждений, но он едва различал их за пеленой крови, заливающей единственный видящий глаз. Боль в культе левой руки была невыносима, даже при том, что демон отсек больше бионики, нежели живой плоти.
Но при всем этом единственным чувством, одолевавшим Телака, был страх — не за себя, но за портал, который он не смог закрыть. Все больше воинов Железных Рук выбегали на плато, но библиарий знал, что они ничего не смогут противопоставить этой колдовской угрозе. Его боевые братья, не теряя ни секунды, сразу же бросались на помощь клан-командиру в бою против демонического отродья, а сам он, помогая себе уцелевшей рукой, отполз подальше от сражения. Ревущий ветер швырял в лицо библиария горсти горячего пепла.
Даже сквозь заливавшую глаз кровь он видел разлом, теперь совсем отчетливо. Колдовской огонь по его краю неистовствовал, словно пламя самой Преисподней — алое, порочное, всепожирающее. В центре круга сам воздух, будто пленку, мотало туда-обратно, то засасывая внутрь, то выгибая наружу. Существа на той стороне из размытых теней превратились в четкие фигуры — по крайней мере, для Телака, который чувствовал Имматериум намного острее своих братьев. На его глазах первая когтистая лапа пробила барьер и прорвалась в материальный мир, мир чувств и эмоций, окруженная ярким, переливчатым свечением.
Времени больше нет. Его посох сломан. На ритуалы изгнания не хватит сил. Все, что осталось у Телака, —
Он всегда был готов к такого рода жертве, ибо ставки в их вечной войне против зла неизменно высоки.
Телак пополз к разлому, чувствуя, как осколки металла и острые камни царапают его разбитый доспех и измученное тело. Покореженные фрагменты брони отваливались, выпадали из соединительных разъемов, срывались с кабелей и оставались позади. Разорванные мышцы сочились кровью, смешавшейся со смазочными маслами из развороченных бионических имплантатов.
Портал продолжал расширяться. Еще одна нечеловеческая рука просунулась наружу, ухватилась за огненное кольцо и стала растягивать его. Сквозь барьер уже доносился шипящий смех тварей, алчущих вырваться на свободу, и он становился громче с каждой секундой.
Телак продолжал ползти. Смутно, словно издалека, он слышал занимающееся крещендо болтерных очередей. Кто-то стрелял даже по самому порталу — они явно не до конца понимали, с чем имеют дело. Разлом невозможно было повредить материальными средствами — а будь иначе, его бы уже давно смело взрывами, что стерли верхушку Капитолия с лица планеты.
Лишь одна сила была способна уничтожить портал — сила человеческого разума, рожденного в смертном теле, заключенного в костяной череп и пропитанного психической энергией. Недаром именно этот орган Железные Отцы никогда не пытались заменять.
Телак усилием воли заставил себя подняться на ноги, игнорируя волны боли, накатывающие на него при любом движении. Тело плохо слушалось, но он все же продолжил путь неверной, шатающейся походкой, отчаянно цепляясь за угасающее сознание и прилагая неимоверные усилия, чтобы переставлять ноги. И на ходу он начал процесс освобождения.
Это было трудно. Библиариев учили сохранять строгий контроль над собой и держать свой духовный потенциал в узде жесткой воли. Малейшая ошибка — и чистая эссенция варпа могла вырваться во вселенную, создавая непредсказуемые энергетические вихри, грозившие уничтожить все сущее вокруг себя.
Он подступал все ближе, чувствуя, как лопаются последние цепи самоконтроля. Его вторичное сердце с жаром разорвалось прямо в груди. Сознание рассыпалось на миллионы осколков, будто он ступил в длинный туннель из размытых, мельтешащих, перекрывающих друг друга картинок. Телак ощутил, как буря психической энергии с ревом поднимается из глубин его разума, сметая все барьеры, что он возводил на протяжении всей жизни.
Демоны на другой стороне разлома завидели его приближение. Они поняли, что он задумал, и принялись лихорадочно драть когтями неподатливую пленку материальности, силясь разорвать ее и распахнуть портал, наперебой выкрикивая богохульную брань и посылая видения вечных мук прямо в его агонизирующий мозг.
Когда Телак наконец добрался до края разлома, он более не ощущал окружающего мира. Изнутри его сжигало яростное белое пламя, порожденное собственной душой, что разрывало оковы плоти и соприкасалось с огненным кольцом разлома.