Железная звезда
Шрифт:
Они приступили к делу. Лист чувствовал волны сопротивления и противоречий, свидетельствующие о том, что переговоры будут нелегкими. Хотя он пока не знал, о чем идет мысленный разговор, но разобрал, что вождь Древесных Жителей решительно выдвигает какие-то требования, а Жало с Тенью объясняют ему, что Венец не собирается идти на уступки. Больше Лист ничего не понял, даже когда вошел в объединенное сознание погрузившихся в транс. Он не имел представления о том, сколько прошло времени. Повторялось одно и то же: требование, ответ, новое требование,
Наконец Лист почувствовал, что отстраняется от спорящих. Он начал выходить из поля объединившихся сознаний — или же это поле начало выходить из него? Незримые ниточки все еще связывали его с остальными, даже когда Жало, Тень и вождь разделились, но эти нити быстро утончались, а потом и вовсе оборвались.
Контакт прекратился.
Встреча закончилась. За это время пришла ночь, невероятно темная ночь, с неестественно яркими звездами. Обломки луны уже уплыли далеко к горизонту. Да, общение было долгам, но вокруг фургона все вроде бы оставалось без изменений. Венец статуей застыл у двери кабины, Древесные Жители толпились на дороге между фургоном и воротами. И снова окружающее показалось Листу картиной.
«Как легко впасть в неподвижность в это злосчастное время,— подумал он.— Стой и жди, стой и жди...»
Но тут все ожило. Вождь развернулся и молча зашагал к своим. На ходу он подал им знак, и они подобрали мертвых и вместе с ним ушли за частокол. Ворота закрылись, и запоры застучали, возвращаясь на место.
Жало выглядел удивленным. Он прошептал что-то Тени, та кивнула и легко коснулась его руки, и они подошли к двери фургона.
— Ну? — наконец-то подал голос Венец.
— Они нас пропустят,— сказал Жало.
— Очень любезно с их стороны.
— Но они требуют фургон со всем содержимым.
Венец чуть не задохнулся:
— На каком основании?
— На основании пророчества,— вступила в разговор Тень.— Среди них есть прорицательница, старуха, в жилах которой течет кровь Белого Кристалла, Древесных Жителей и Незримых. Она когда-то сказала им, что все грядущие события в мире будут устроены Душой ради обогащения Древесных Жителей.
— Все? Они считают вторжение Зубов Божьей милостью?
— Все,— подтвердил Жало.— Любые потрясения. Всё ради их блага. Все устроено так, чтобы началось массовое бегство. Беженцы привезут сюда разные ценные вещи и отдадут тем, кто, по мнению Души, должен ими владеть, то есть Древесным Жителям.
Венец хрипло рассмеялся:
— Если они хотят прослыть грабителями, то отчего же не начать открыто нападать? Называй все своими именами, а не оправдывай собственную жадность волей Души!
— Они не считают себя грабителями,— заметила Тень.— Несомненно, вождь не хитрил. Он и его народ искренне верят, что Душа устроила так ради их блага, что пришло время...
— Искренне!
— ...Древесным Жителям стать состоятельным народом. Поэтому они построили стену через дорогу, и когда появляются
— Хотел бы я посмотреть на эту прорицательницу,— процедил Венец.
— Я думал, что Незримые не способны вступать в интимные связи с другими племенами,— сказал Лист.
Жало пожал плечами:
— Мы передали только то, что узнали во время мысленного общения с вождем. Он сказал, что в жилах прорицательницы течет кровь Незримых. Может, он ошибается, но не лжет. В этом я уверен.
— Я тоже,—добавила Тень.
— А что они делают с теми, кто отказывается отдавать свое добро? — поинтересовался Венец.
— Древесные Жители считают, что такие противятся воле Души,— ответил Жало.— Поэтому нападают и убивают. А потом все забирают.
Венец беспокойно закружил перед фургоном, выбивая носками ботинок куски из укатанного дорожного полотна. А потом сказал:
— Они раскачиваются на ветках. Тараторят, как глупые обезьяны. На что им сдались вещи нормальных людей? Наши меха, статуэтки, гравюры, наши флейты и одежда?
— Они полагают, что все это делает их равными другим, высшим племенам,— пояснил Жало.— Не сами вещи, а обладание ими, понимаешь, Венец?
— Ничего моего они не получат!
— Так что будем делать? — спросил Лист.— Сидеть здесь и дожидаться дротиков?
Венец тяжело опустил руку на плечо Жала:
— Они дали нам время? Сколько у нас есть до нападения?
— Вождь не ставил нам ультиматум. Кажется, он не хочет вступать с нами в бой.
— Потому что боится за своих!
— Потому что он думает, что волю Души нужно исполнять без насилия,— спокойно ответил Жало.— Так что он намерен ждать, пока мы не отдадим все добровольно.
— Сотню лет будет ждать!
— Нет, несколько дней,— сказала Тень.— А если мы не уступим, то они нападут. Что будешь делать, Венец? Допустим, они согласны ждать сто лет. А ты? Мы же не можем сидеть здесь вечно.
— Ты предлагаешь отдать им все, что они просят?
— Я только хочу узнать, что ты намерен предпринять. Ты сам признал, что в схватке нам их не одолеть. А напугать их так, чтобы они нас пропустили, не получилось. Ты же понимаешь, что любая наша попытка прорваться закончится дротиками. Ты не желаешь повернуть назад и искать другую дорогу на запад. И не собираешься выполнять их требования. Так что же ты думаешь делать, Венец?
— Подождем несколько дней,— глухо сказал гигант.
— Но сюда же идут Зубы! — воскликнул Жало.— Будем туг сидеть, пока они нас не схватят?
Венец помотал головой:
— Задолго до Зубов, Жало, здесь будет полно других беженцев, которые тоже не захотят расстаться со своим добром. Чувствую, они уже в пути. Денька через два, а то и раньше они будут здесь. Вот и объединимся с ними. Может, нам вчетвером и не справиться с кучей ядовитых обезьян, но полсотни или сотня хороших бойцов загонят их обратно на деревья.