Железная звезда
Шрифт:
Стоял один из тех чудесных, золотисто-голубых, жизнерадостных дней, какие Нью-Йорк иногда дарит в мае, словно приоткрывает окошко между сезонами мерзкого холода и липкой жары. Я шагал в сторону парка по Седьмой авеню с песней в сердце и бутылкой охлажденного шардоне в руке, лелея мысли о маленькой круглой груди Маранты. Однако постепенно я осознал, что впереди нарастает какой-то шум.
Я слышал завывания сирен и автомобильные гудки — не обычные ежедневные, которые как бы спрашивают: «Ну когда же мы тронемся с места?» — а особые, ритмичные, словно восклицающие: «Ох, ради Христа, что там такое теперь?» В душе шевельнулся страх. По Седьмой авеню навстречу мне мчались люди с обезумевшими лицами, как будто из обезьянника
Маранта обычно ждала меня около пруда; сейчас складывалось впечатление, что именно там и происходит заваруха. Перед моим мысленным взором мелькнул образ: я карабкаюсь по стене Эмпайр-стейт-биддинга [36] — или, по крайней мере, по стене Эману-Эль [37] ,— чтобы вырвать Маранту из лап огромной обезьяны. Гигантский зверь останавливается, осторожно опускает ее на ненадежный край, свирепо смотрит на меня, яростно колотит себя в грудь... «Конг! Конг! Конг!»
36
Именно на крыше этого стодвухэтажного нью-йоркского небоскреба происходило сражение с гигантской гориллой в фильме о Кинг-Конге. (Примеч. перев.)
37
Синагога в Нью-Йорке, одна из крупнейших в мире. (Примеч. перев.)
Я преградил путь одному из бегущих из парка и спросил:
— Что, черт побери, происходит?
Это был мужчина в костюме и при галстуке, с вытаращенными глазами и одутловатым лицом. Он замедлил движение, но не остановился. Я подумал, что он вот-вот собьет меня с ног.
— Вторжение! — завопил он.— Твари из космоса! В парке!
Тут мимо пробежал другой, на вид деловой человек, тащивший по портфелю в каждой руке.
— Полиция уже там! — прокричал он.— Они блокируют район!
— Вот дерьмо,—пробормотал я.
Я мог думать лишь о Маранте, о нашем пикнике, солнечном свете, шардоне — и о разочаровании.
«Что за чушь собачья! — вот так я думал.— Почему, к дьяволу, они не могли появиться во вторник?»
Когда я добрался до конца Седьмой авеню, полиция с помощью силового поля перекрыла вход в парк. Вдоль южного края от Плаза до площади Колумба стояли машины с сиренами и мигалками, чрезвычайно затруднявшие дорожное движение.
— Но мне обязательно нужно найти свою девушку! — выпалил я.— Она ждет меня в парке.
Коп пристально посмотрел на меня. Его холодные серые глаза, казалось, говорили: «Я честный католик и не собираюсь потворствовать твоим внебрачным связям, богатенький безнравственный ублюдок!» Но вслух он ответил мне:
— Через силовое поле вам не пройти, мистер. И поверьте, вам совсем не понравится то, что сейчас происходит в парке. Не беспокойтесь о вашей девушке. Парк очистили от всех человеческих существ.
Именно так он и выразился — «от всех человеческих существ». Какое-то время я в ошеломлении бродил вокруг, но в конце концов вернулся в офис и нашел там сообщение от Маранты. Оказывается, она покинула парк, как только началась эта заваруха. Славная шустрая Маранта. Она понятия не имела, что происходит, хотя все выяснила, как только оказалась в своем офисе. Она просто почувствовала — что-то назревает — и убралась подальше. Мы договорились встретиться в половине пятого в баре «Рас тафари». Это одно из наших местечек на
Начало вторжения заметили семнадцать человек. Вообще-то на полянке в момент появления пришельцев людей было больше, но многие не обратили внимания на происходящее. По словам очевидцев, все началось со странного бледно-голубого мерцания на высоте примерно тридцать футов над землей. Это мерцание быстро вращалось, словно вода, утекающая в водосток. Потом подул легкий ветерок, становившийся все сильнее. Он срывал с людей шляпы и носил их по спирали над бледно-голубым воздушным водоворотом. Одновременно возникло чувство усиливающегося напряжения, будто вот-вот что-то должно было произойти. Все это продолжалось около сорока пяти секунд.
Потом послышались звуки — хлопок, свист и тяжелый удар; по словам очевидцев, именно в такой последовательности. И мгновенно возник космический корабль пришельцев, по форме напоминавший яйцо. Он парил — как и в следующие двадцать три дня — на высоте примерно полдюйма над свежей весенней травой Центрального парка. Незабываемое зрелище: гладкая серебристая оболочка, странный угол наклона от широкой верхушки к узкому днищу, еще более странные, вызывающие беспокойство иероглифы на боках — они неясным образом ускользали от взгляда, если смотреть на них чуть дольше одного короткого мгновения.
Открылся люк, и оттуда вышли пришельцы — около дюжины. Или, скорее, выплыли. Как и корабль, они никогда не соприкасались с землей.
Выглядели они... странно. Чрезвычайно странно. У них имелась единственная овальная нижняя конечность толщиной около пяти дюймов и диаметром в ярд, скользящая над землей. На этом широком основании держалось тело, похожее на привязанный воздушный шар. Ни рук, ни ног, ни какой-либо различимой головы — лишь широкая верхушка в форме купола, сужающаяся к нижнему концу, который напоминал прикрепленную к «ноге» веревку. Бледно-лиловая кожа гладкая, с металлическим отливом. Время от времени на теле появлялись пятнышки вроде глаз, но они быстро исчезали. Никаких ртов. Казалось, что существа стараются не касаться друг друга при движении.
Первое, что они сделали,— поймали шесть белок, трех бродячих собак, подобрали мяч для софтбола и пустую детскую коляску. Что они творили дальше, не узнает никто и никогда — свидетелей не было. Парк мгновенно опустел, полиция быстро приехала и установила заграждение. На протяжении трех часов поляна оставалась в полном распоряжении пришельцев. Потом туда послали целую сеть летающих камер-шпионов, и они успели кое-что снять для вечерних новостей, пока пришельцы не поняли, что это такое, и не сбили их. На экране можно было увидеть, как призрачно светящиеся существа бродят в радиусе около пятисот ярдов вокруг своего корабля и собирают газеты, автоматы для продажи безалкогольных напитков, забытые предметы одежды и что-то еще — по общему мнению, более всего напоминающее зубные протезы. Добычу они помещали в нечто вроде подушки из мерцающей материи той же текстуры, что и их тела, и вместе с грузом она сразу уплывала к люку корабля.
Когда я пришел в бар, люди там сгрудились у стойки, отчаянно пили и таращились на экран. Видеосъемку пришельцев крутили снова и снова. Маранта была уже там. Глаза ее сияли. Она страстно прижалась ко мне.
— Господи,— воскликнула она,— это ли не чудо! Марсиане здесь. Или откуда они там... Давай-ка выпьем за марсиан.
Мы выпили, и немало, нужно признать. Тем не менее я каким-то образом прибыл домой к семи, как положено. Наша квартира все еще имела конфигурацию однокомнатной, хотя, согласно контракту с Бобби Кристи, стены следовало сдвигать в половине седьмого. Элейн категорически отказывалась делать это сама. По-моему, она боялась, что допустит какую-нибудь ошибку и стены раздавят ее. Ну или вроде того.