Железнодорожница 2
Шрифт:
Однако, весь мой опыт взаимоотношений с людьми говорит о том, что заранее никому ничего нельзя рассказывать, даже Лариске. Конечно, если тебе суждено, то никто не в силах сглазить. Твоя судьба тебя не обойдет. А вот отсрочиться вполне даже может. Да-да, только из-за того, что кто-то, вольно или невольно, позавидовал, путь к счастью замедляется и усложняется. Сколько таких примеров.
И, даже если не верить в это, все равно не надо никому рассказывать. Ведь ожидаемое может не произойти, а ты уже растрезвонила. И будешь потом отвечать на
К тому же нам с Лариской и без того нашлось, о чем поговорить. Одна проблема в лице Нинель чего стоила.
— Не понимаю, как можно так разделять детей, — возмущалась Лариска поведением свекрови, — парни у нее для того, чтобы вкалывать в море, а младшенькая вся из себя принцесса, и все ей должны и обязаны.
— Ну, а парни сами не понимают, что они ничего не обязаны взрослой кобыле? — поддерживала я.
— Так она прямо требует! — огорошила собеседница. — Знаешь, какие любимые фразы у матери? «Ах, вы это достали, и нам достаньте», «Зарплату получил — занесешь нам денег», «Ты Нинель дай, ей надо». И все это тоном, не терпящим возражений.
— Значит, надо встретить их прямо с парохода, — сказала я, — и сразу все забрать. В конце концов, придумать что-нибудь — проблема нарисовалась, срочно нужны деньги. А потом пусть мама попросит!
— Давай так и сделаем, — кивнула Лариска, — я у своей знакомой из пароходства узнаю, когда судно приходит, и поедем в порт ждать.
Я уже знала, что в это время семьи встречают своих моряков у причала. Судоходные компании даже организовывают торжественную встречу. Но ведь туда может явиться законная супруга Андрея с ребенком, и как там будет выглядеть Лариска? Но я пока решила не забивать этим голову. Будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала прихода судна надо дождаться.
А там что-нибудь придумаем. Может, через ту же Ларискину знакомую устроим так, чтобы Тата не узнала точную дату прибытия парохода.
За окном электрички плескался морской прибой, в волнах искрились отблески солнечных лучей. До Угольной оставалось ехать не так уж долго, но я решила посвятить это время планированию ближайших дел. Люблю, так сказать, планировать, чтобы ничего важного не упустить.
Итак, сегодня я отрабатываю день, а завтра выхожу в ночь. Потом целых два выходных дня. И их надо использовать на полную катушку. Пойду в гости к родителям Димы, договорюсь про поездку в Арсеньев, заодно и познакомлюсь. Альбина-то их знала, а я нет. Господи, я же даже имен их не знаю. Вот еще головоломка.
Впрочем, в это время еще нет запрета на разглашение личных данных. И, всего лишь заглянув в телефонный справочник, можно по фамилии узнать и имя-отчество, и номер телефона. Вроде бы даже адрес указан. Вернусь домой после работы и посмотрю.
Вот и станция Угольная. С замиранием сердца я вошла в кассу. Из сотрудников там оказалась одна Сталина.
— Привет, — радостно поднялась навстречу женщина, — а я пока одна, заканчиваю ночную смену. Как съездила в отпуск?
—
Я поставила банку на обеденный столик.
— Ух ты, никогда такую банку не видела! В ГУМе, наверно, купила? Ой, а у меня столько новостей! Сейчас расскажу…
Но тут открылась дверь, и вошла Нина Петровна, старший билетный кассир.
— Альбина, ты вернулась? — всплеснула она руками. И с чего взяла, что я могла не вернуться? — Слушай, я вчера ездила в Управление на совещание. Там вопрос поднял начальник коммерческого отдела.
— Какой вопрос? — интересно, при чем здесь моя скромная персона?
— У него в отделе не хватает сотрудника. Ну, я предложила твою кандидатуру…
— Зачем? — ахнула я.
— Ну, как зачем? Ты же учишься в ВУЗе.
— И что? Я же только поступила, мне три года до диплома.
— А это ничего страшного, главное, учишься.
— Но мне и здесь нравится, я только начала привыкать…
Сталина с интересом прислушивалась к нашему разговору.
— Ты знаешь, — решила она и свое мнение высказать, — а я вот вижу тебя в отделе Управления. И думаю, ты отлично там впишешься.
«Блин, да откуда вы можете что-то видеть? Вы прямо так хорошо меня обе знаете!» — так и вертелось у меня на языке. Но вслух я сказала другое:
— Такое впечатление, будто вы хотите от меня избавиться, честное слово.
— Да что ты! — замахала руками Сталина. — Мы, наоборот, о тебе думаем! Справедливость восторжествовала! Не зря ты поступала в институт!
Я невольно задумалась. С одной стороны, она и права. С какой целью я поступала, кроме как сделать карьеру. А с другой стороны…
— Подождите, но ведь в Управлении же наверно другой режим дня? — сказала я. — Наверняка пятидневка.
— Конечно, пятидневка, — кивнула Нина Петровна, — а как же?
— Ой, а там же рядом ГУМ, — мечтательно протянула Сталина, — и лучшие магазины, и вообще центр города. В обеденный перерыв можно сбегать где-нибудь отовариться.
А вообще — да, там рядом не только ГУМ, но и пароходство. Можно будет узнавать там про Вадима и зарплату его получать. И Ларискин дом поблизости. А несколько остановок проехать на автобусе, так и в «Альбатрос» попасть можно. И на работу точно так же электричкой доберешься, только в другую сторону. Но пятидневка…
— Меня вполне устраивал наш распорядок, — продолжала я упираться, — сменами проще работать. Сдалась мне эта пятидневка! Ни по делам никуда не сходишь, ничего. С утра до вечера на работе.
— Зато суббота и воскресенье полностью свободны, — возразила Нина Петровна, — а насчет дел в будние дни всегда можно отпроситься. Я сама пятидневкой работаю, и точно знаю, что по закону должны отпускать с работы. Ну, это же логично — в других организациях такой же рабочий день, и у нас нет иной возможности сходить по делам, кроме как посреди дня.