Железное сердце
Шрифт:
«Больше никогда».
– Мне ждать ответа еще месяц?
– Отпустите меня, ваша светлость. Это непристойно.
– Ответь на мой вопрос.
– Лена! Вот ты где! – вдруг раздался окрик подруги.
Их окутало облако духов, и перья в волосах Адель защекотали нос герцога. Он отшатнулся с искаженным от ярости лицом. Дебютантка прижала ладонь к губам и захихикала, будто бы под хмельком:
– О, ваша светлость! Я вас не заметила. Прощу прощения.
Их теснила толпа, и Колчестеру пришлось отпустить добычу.
Лена
Колчестер резко кивнул:
– До свиданья. Я добьюсь ответа. – Затем повернулся и скрылся в толпе.
Внезапно Лена снова смогла дышать. Адель взглянула ей в лицо и, протащив к краю сада, взяла бокал шампанского с тарелки служебного автомата:
– Вот, выпей.
– Я… не могу.
Только поддержка подруги и не давала Лене упасть.
Они зашли в небольшой укрытый от гостей павильон. Адель развернула ее, заставив уцепиться за перила и наклониться вперед. Затем расстегнула пуговки и ослабила шнурки корсета.
Лена упала на руки и вдохнула полные легкие воздуха. Ее всю трясло. Она не понимала, что случилось. После столкновения она не могла дышать да и сейчас чувствовала себя не сильно лучше.
Лена потерла щеки ладонями. Адель поглаживала ее по спине.
– Благодарю.
«Вот уж не ожидала, что Адель придет мне на помощь».
Подруга замерла и прошептала:
– Жаль, что никто… не помог мне.
Лена взглянула ей в глаза и судорожно вздохнула:
– А разве ты не добровольно встречалась с лордом Фенвиком?
– Он пустил такой слух. Все, конечно, знают правду. – Адель поджала губы. – Среди молодежи это настоящее соревнование. Они полагают, что брать женщину в трэли – старомодно. Зачем содержать ее всю жизнь, если можно взять желаемое, а потом выбросить?
– Но… это ужасно!
– Чуть лучше, чем кровавая рабыня. – Адель пожала изящным плечом. – Я потому и преследовала лорда Мейси, что он приверженец традиций. Считает, что должен защищать своих трэлей. На твоем месте, Лена, я бы искала покровителя постарше. И не соглашайся ни на что, кроме контракта. В наше время это единственная защита.
– Почему никто ничего не говорит?
– А кто осмелится? – невесело рассмеялась Адель и напряглась. – Да и с чего кому-то в Эшелоне помогать нам? Лена, мы – еда. Нас оставляют в живых или берут в трэли лишь потому, что так им легче. Мы словно скот в загоне.
Лена разозлилась:
– Они не все такие. Мой опекун Лео…
– Знает о происходящем не хуже нас. И что, он хоть словом обмолвился?
Лена открыла рот… и ничего не сказала. Она чувствовала себя так же, как и Адель. Добычей в ловушке.
«Нет, не добычей».
Она глубоко вздохнула. Добыча не борется, не ищет способ поменять порядок – а именно этим Лена и занималась.
– Послушай моего совета, – продолжала Адель. – Я видела лицо Колчестера. Тебе нужна защита. Твоего опекуна недостаточно… его ведь здесь
– Должен быть иной выход.
– К сожалению, для таких, как мы, выбора нет. Чем скорее ты поймешь мир, в котором живешь, тем лучше. В противном случае ты просто дура. А дураки тут долго не живут.
***
– Что с вами сегодня?
Прислонившаяся головой к окошку экипажа Лена открыла глаза. Ее компаньонка миссис Уэйд, оторвавшись от вязания, смотрела на нее изучающе. И куда только подевалась мигрень, которая не дала старшей леди пойти на бал лорда Мейси?
Потерев усталые глаза, Лена выпрямилась.
– Ничего. Я плохо спала прошлой ночью, вот и все.
– Возможно, нам следует вернуться в Уэйверли-плейс. – Компаньонка округлила глаза. – Вам бы не помешало отдохнуть.
– Ваши мотивы видны невооруженным взглядом, – парировала Лена, затем выглянула в просвет между бархатными занавесками на окне парового экипажа и побарабанила пальцами по коробке, которую не осмеливалась выпустить из рук.
Миссис Уэйд покраснела. У нее имелись собственные соображения о том, что приличествует дамам. И сооружение механических игрушек в этот список не входило.
– Я просто волнуюсь о вашей репутации. Если кто-то увидит нас в том магазине…
– Кто нас там увидит? И даже если так, я притворюсь, что всего лишь покупаю новые часы.
Экипаж с грохотом остановился у «Часового магазина Мандевиля». Лена мельком заметила грязных беспризорников, играющих в переулке с вертуном, и девушек с углем, проходивших через толпу с ведрами на плечах. Она увидела слишком многое во время пребывания в трущобах Уайтчепела после смерти отца. Когда-то даже была одной из таких полунищих работяг, пока мистер Мандевиль не взял ее в ученицы.
Сочувствие душило. Да, при дворе опасно, но тем девушкам с углем, идущим по улицам без защиты, гораздо хуже. По крайней мере, в обществе ее не бросят умирать от потери крови в канаве. Ее жизнь что-то да стоит для голубокровных. Положение обязывает.
«Я потенциальная добыча, но обо мне заботятся».
Лакей открыл дверцу экипажа:
– Мисс.
– Благодарю, Генри. – С его помощью Лена сошла на мостовую.
Мистер Мандевиль увидел ее и встретил на пороге. Напомаженные и подкрученные усы, пара гогглов на растрепанных седых волосах, и сюртук из лоскутов. Его никогда не примут в Великих домах, однако он был одним из самых талантливых часовщиков, которых Лена когда-либо знала.
И не только.
Мистер Мандевиль также стал ее спасителем, вытащив из канавы, где она умирала от потери крови, будучи той самой выброшенной разносчицей угля. Заштопал ее в своем магазине, предложил респектабельную работу. А потом подарил надежду, когда Лена начала понимать, что жизнь при дворе вовсе не безопасный мир, который она искала.