Железный гром 2
Шрифт:
Готов было уже хорошо видно, каждый десятый имел кожаный доспех с металлическими пластинами, остальные обходились кожами, да шкурами.
Рулевой, вслед за флагманом — Карасем, отдал команду «сушить весла» когда мы приблизились на дистанцию в полсотни метров. Приободренные готы, думая, что мы их испугались, дружно повскакивали со своих скамеек, и принялись колотить топорами и мечами по щитам, издавая при этом дикие звуки. В их рядах то там, то здесь виднелись длинные шесты с крюками, которыми немцы планировали цепляться за борт вражеского корабля и притягивать к себе для последующего абордажа.
И тут от ладей по кораблям готов, расчерчивая дымные дорожки, ударили наши крепостные арбалеты,
Обстрел не затихал ни на минуту. Отдельные лодки уже полыхали кострами, с них горящие и целые немцы прыгали за борт. Наши стрелки — лучники и арбалетчики в эти минуты тоже не бездействовали, осыпая врага стрелами и болтами. Их стрельба стала весьма эффективной, последнее о чем думали немцы в эти жаркие в прямом и переносном смысле минуты, так это о своих щитах, ими уже никто не укрывался, кто греб веслами пытаясь разорвать с нами дистанцию, кто пытался бороться с огнем заливая его водой, но лишь еще больше усиливал рокочущее пламя.
Из огненной западни сумело вырваться около десятка лодок. Огибая горящие пятна на реке, мы устремились за ними в погоню. Над ладьями захлопали паруса, благодаря попутному ветру скорость возросла, ладьи снова «полетели» быстро нагоняя врагов и методично их уничтожая, подпаливая одну лодку за другой. Не ушел никто, хотя немцы и кинулись врассыпную, отчаянно шлепая веслами по воде, но теперь уже численный перевес по количеству кораблей был на нашей стороне, чем мы сполна и воспользовались, разобрав цели для преследования и последующего уничтожения. Уже к шести часам вечера весь готский флот был уничтожен, утонув в речной воде и испарившись черным дымом в небеса.
На ночь, заякорив ладьи, встали в одном из затонов. В розовых искрящих бликах на воде заходящего солнца сейчас они мирно покачивались, словно отдыхали после тяжелого трудового дня. Рядом с ладьями обессилевшие от сумасшедшей гребли воины без сил валялись на пляже. И это еще с учетом того, что при погоне за готами мы периодически меняли команды гребцов, ведь у нас при полном экипаже ладьи под семьдесят человек, предусмотрено лишь двадцать четыре гребца, вот, чтобы нагрузка для всех получилась равномерной, мы судовую команду и тасовали в течение дня.
Люди отдыхали, а я еще полночи допрашивал подобранных из воды готов и узнал много интересного об их планах, пока, к счастью, несостоявшихся. Выяснилось, что в десятке километров ниже по течению от нашей стоянки располагался готский лагерь, в котором дислоцировано до 2-х тыс. воинов под предводительством того самого, знаменитого в здешних краях, вождя под именем Книва. Вначале я пленникам не верил, не мог наш вождь просто пройти и оставить у себя в тылу такие крупные силы неприятеля. Но не все так просто. Оказывается, готы, но не все готы, а лишь часть их засадных сил специально пропустили войско Гремислава и теперь собранные там войска должны будут поучаствовать в намечающемся генеральном сражении, ударив по Гремиславу с тыла, в момент, когда он сцепится с основными силами немцев. И сейчас собравшиеся в соседнем от нас лагере германцы ждут возвращения своего «непотопляемого» флота. Ведь готы привыкли иметь дело со славянскими лодками-однодревками, которые
Вот мы их завтра и удивим, считай что дождались! Это как из серии, когда мужик на удочку ловил мелкую рыбешку, а поймал акулу.
В любом случае, судовую рать возглавлял я, и принимаемые решения тоже всецело зависели от меня. А надумал я не много не мало, а десантную операцию. Сам процесс десантирования у нас в том месяце активно отрабатывался на практике. Каждые две ладьи, их экипаж образовывал терцию личным составом до 140 человек. Берег в месте высадки позволял спокойно «припарковать» все двенадцать ладей, выстроив шесть терций-каре и сразу двинуть их на лагерь врага. Завтра отчалим с первыми лучами солнца и атакуем врага на рассвете, то есть если смотреть в часовом измерении, нападем фактически ночью, когда все спят.
В двух сотнях метров от берега, на обширной пустоши окруженной рощицами, шедшая впереди в отрыве от основной флотилии разведывательная лодка засекла воинский лагерь. После подтверждения информации мы туда и рванули на всех парах, то есть парусах.
К сожалению ладьи заметили и по мере нашего приближения к берегу, готский лагерь стремительно просыпался, издали напоминая растревоженный муравейник. Команды ладей спрыгивали с бортов, выстраиваясь в терции. Под завывания боевых рогов готы тоже выстраивались лицом к берегу, калейдоскопом мелькали раскрашенные щиты, колыхались копья. Строй у них, правда, выходил какой-то кривоватый и с зияющими в нем дырами. К этому времени носы наших ладей врезались в берег и судовая рать начала оперативно выстраиваться прямо перед лодками, которые, при приближении противника еще дадут ему «подкурить», ведь люди Ладислава уже взводили крепостные арбалеты и готовили в полет сосуды с горючим.
Немцы некоторое время улюлюкали, а потом и вовсе хлынули волной, мне показалось даже, что это произошло без соответствующей команды от их военноначальников, во всяком случае, звука боевого рога с их стороны я не услышал. На головы готов, спешивших навстречу смерти, обрушился ливень стрел, болтов, снарядов с «напалмом». Сраженные готы кувыркались, падали, горели, но основная масса, не считаясь с потерями, продолжала бежать напролом. От залпов германских дротиков ломались драговитские щиты, трещали от ударов скрещивающиеся копья, земельками мечи и топоры. Началась резня.
Пронзительно крича, наперевес с копьями, топорами и мечами, готы перепрыгивали через павших товарищей «затапливали» своими телами наши ощетинившиеся ежиками копий и мечей терции, при этом регулярно ловя прилетающие из их недр стрелы и болты.
Ежеминутно, в массе своей бездоспешные немцы умирили у терций десятками. Любая выпущенная и попавшая в цель стрела, не говоря уж о болтах так или иначе, летально или раня, но выводила готских воинов из боя. К тому же драговитские воины по нападавшим не только стреляли, но и на переднем плане их активно кололи копьями, рубили топорами на длинной рукояти и мечами. Параллельно беспрерывная стрельба командами Ладислава велась со стоявших у берега кораблей. Мы с Ладиславом, вооружившись арбалетами, воевали с борта нашей ладьи. Безопасно здесь не было, немногочисленные готские лучники, ввиду того, что по окруженным соотечественниками терциям настильно стрелять не могли, перевели свое внимание на наши ладьи, удобно для прицельной стрельбы возвышающиеся над берегом и местом боя. Вот какой-то арбалетчик привстал рядом со мной, нажал на спуск и тут же упал навзничь со стрелой в горле, брызжа кровью. Некоторые «особо одаренные» готы группами войдя в воду попытались карабкаться на ладьи, но быстро об этом пожалели, попадав назад в воду окровавленными телами.