Железный прапор
Шрифт:
Младшие были какими-то потерянными и ошарашенными тем, что попали за Речку – не ожидали украинские «хлопцi», что на войну попадут. И из этих «комодов» [36] еще нужно было лепить и лепить солдат. А вот сержант, пришедший заменить надежного, как стена, Зяму (Медведь взял к себе после того рейда «замком» ефрейтора, выросшего к маю до сержанта и получившего МЗО), был готов ко всему.
Рашид Бахтеяров. Таджик. Местный, приграничный. Из Горного Бадахшана. Есть такой городишечко на границе с Афганом: Ишкашим.
36
«Комод» – командир отделения.
– Товарищ прапорщик! Сержант Бахтеяров прибыл!
– И что? На хрена прибыл?
– Служить!
– Служить?! Кем?
– На должность «замкомвзвода», во взвод разведки прапорщика Барзова.
– Вон оно как! И что?
Игорь смотрел с высоты своего роста на этого паренька и мысленно улыбался: «Ну и что же ты, красавчик узкоглазый, ответишь? – Об этом назначении он уже знал от ротного, но Медведю важно было знать, каков его новый "замок". Не рохля ли? Вот и устроил спектакль. – Спасуешь небось, а?»
– А ничего, товарищ прапорщик, я назначен вашим заместителем по приказу майора Дзюбы и прошу разрешения приступить к исполнению своих…
– Ну, то, что комбат именно тебя ко мне направил – я знаю. – Кажется, у Игоря ничего не получилось – крепок в коленках оказался таджичок, и это вселяло надежду. – Вот что лучше мне поведай… Почему ты, мил человек, по окончании учебки получил три «сопли» на погон, а не две, как все?
– Так решило командование.
– Ты что, самый выдающийся был? Или очень с начальством дружил?
– Я альпинист, спортсмен, немного змеелов – в этих горах рос, но никогда не был «дятлом», если вас интересует именно это.
– Ладно, не бычься. – Игорь протянул сержанту свою необъятную ладонь. – Меня зовут Игорь. Но чаще Медведь.
И Рашид не задумываясь сунул свою ладошку в эти тиски…
Последний «тест» Медведя – по рукопожатию очень многое можно понять о мужчине. А в эту клешню устрашающих размеров и силы ладони совали только по незнанию или же очень близкие Игорю люди, которых тот не мял. И Игорь с позором проиграл эту схватку…
– Рашид, – просто и незатейливо ответил сержант и, не меняя выражения лица, ответил на рукопожатие.
И в медведевских тисках что-то громко и противно хрустнуло. А Игорь изменился в лице, покраснев, словно спелый помидор – ему даже застонать было нельзя, чтобы не «потерять лицо», сам, в конце концов, затеял. А вот Рашид понял все, видимо, не в первый раз, и отнесся по-человечески. Да нет, по-мужски!
– Я, товарищ прапорщик, альпинист-скалолаз… Нам иногда, чтобы не сорваться, только на руки и надежда… А ты, Игорь, наверное, со скалолазами никогда дела не имел. Хотя… У тебя рука тоже(!!!) крепкая. Давай вправлю на место – там, скорее всего, одна косточка из сустава вышла.
Игорь
– Б-бля-а!
– Извини – пережал я немного… Два сустава вышло. Ты это, взводный, руку забинтуй потуже – через неделю и забудешь…
Так оно и случилось. Только Игорь не забыл, что скалолазов на рукопожатие пробовать не стоит.
А сержант оказался что надо. Так и сошлись…
– Слушай, Рашид, – как-то спустя неделю после того памятного рукопожатия вспомнил Игорь. – Ты уже понял, наверное, что у нас без второго имени не обойтись.
– Слышал уже.
– Ну и что? Мне тебя назвать, или вспомнишь свою старую кличку?
– Клички – у собак… – угрюмо произнес Рашид и достал свой дутар.
Медленно и по-восточному напевно полилась какая-то мелодия.
– В сборной называли Пауком, только мне это не нравилось никогда…
– Да и мне что-то не очень, – ответил Игорь, поглядывая на этот двухструнный инструмент да на его хозяина. – Слушай! А может, Бах? Ну а че? По первым буквам фамилии, да на инструменте можешь – вижу.
– А почему тогда не Композитор или Музыкант?
– Долго выговаривать – в бою можно не успеть…
– Бах?
– А че?
– Ну, пусть будет Бах – мне все равно, если для службы подходит.
– Теперь ты мой крестник, Рашид.
– Я мусульманин…
– Ну, или кто ты там мне? Я не знаю ваших мусульманских обычаев…
– Неважно… Главное – имя мне дал. Новое… Теперь – мы родня…
– Ты знаешь, Андрюха, я ведь ему дважды жизнью обязан… А он вернуть этот долг шанса так и не дал… И слава богу! За полтора моих года даже не поцарапался ни разу!
– Ну, уж это ты загнул!
– А и не верь, если не хочешь! Только именно так оно и было…
– Ну и где же он сейчас, твой Бах? Неужели отслужил положенное и ушел на гражданку? Два раза, говоришь? Значит, у него должно быть как минимум две висячки – за спасение командира?
– Висячки! Два ордена! И оба красные – Красной Звезды и Боевого Красного Знамени – и оба за меня, блин! Этот клоп вытаскивал мою тушу два раза! Тебе ли не понимать, командир… Представляешь, что нужно было сделать, чтобы без ранений, на срочной службе, получить эти висячки, которые даже офицеры, да хоть тебя взять, получали за такое, что… Второй раз за тот рейд, в Паншере, – это был его дембельский аккорд…
– М-м-да… – Только сейчас Филин задумался.
– А ты говоришь, Иоганн Себастьян… – Было видно, что Медведь вспоминает родного ему человека, хоть и были те воспоминания болезненны. – А где он сейчас? Думаю, догадываешься… Я-то этого уже не видел, но знаю, что комбриг предложил ему остаться в армии, поучившись в «Рязанке», но Рашид захотел домой.