Железный прапор
Шрифт:
– Медведь, их же там убивают сейчас! – кипятился Гриб. – Слышишь ты меня! Братишек наших убивают!
– Замолчи, сержант, самому тошно. – Медведь вслушивался в звуки боя.
Вот экономные, в два-три патрона, очереди автоматов. «Это наши», – пронеслась мысль.
И сразу же длиннющая очередь крупнокалиберного «ДШК» и в полный рожок «калашей». «Суки! Долбят, не стесняясь».
Вдруг, почти неуловимый в этой какофонии звуков, одиночный выстрел, и очередь «ДШК» захлебывается на высокой ноте, и нечеловеческий вой, сопровождаемый свинцовым
И вдруг резкий, воющий взрыв «МОНки», и второй. «Хреново, бля, хреново! Ежик никогда не ставил растяжки дальше ста – ста пятидесяти метров. Что ж вы их так подпустили-то близко, Бах? Ведь не дадут же уйти!..» -…Слышал, ты слышал, «кусок», бля! Там «МОНки» рванули! – Гриб орал прямо в лицо Игоря. – У них метров сто осталось! Их же там прямо сейчас убивают, а ты тут сидишь на жопе! Дай я пойду! Один! И «АГС» на себе выволоку! Да делай же что-то, не сиди придурком!
– Молчать!!! – Медведь схватил сержанта за грудки и рванул на себя. – Мол-чать, истеричка!
Он практически прошипел последнее слово.
– На тебя же желторотые смотрят! Подбери сопли, сержант! Ты же со мной все свои полтора года отвоевал, и это я тебя всему научил! Так?
Игорь бешеными глазами смотрел прямо в лицо сержанта.
– Так?!
– Так.
– И то, что я Рашиду уже один раз жизнью обязан, знаешь?
– Знаю, – вскрикнул Гриб.
– Молчать! Я сказал!.. Ты же разведчик спецназа ВДВ! Или баба?!
Миша дернулся было, но вырваться из стальных рук Медведя удавалось немногим.
– Замри! – пророкотал Медведь в самое ухо. – Замри! И слушай! Вспомни, чему тебя учил дядя Медведь и почему ты с этой войны поедешь домой не в «цинке». Слушай!..
Медведь разжал пальцы, и Гриб опустился на ближайший камень.
Бой на склоне почти закончился, переместившись выше на несколько сот метров. Редкие одиночные выстрелы сопровождались десятисекундным всплеском автоматных очередей…
Внезапно заговорила рация:
– Путник! Путник!
– Путник на приеме! – ответил Игорь.
– Это Бурят.
– Игнат! Что там у вас, говори!
– Зеля и Ежик – «двухсотые»… Зеля сразу, а Еж на своем «сюрпризе» – ему не дали уйти… Сема со мной. – Было слышно, что Бурят еле ворочает языком. – Он уже почти «дошел» – в грудь навылет… Бах уводит «чурок» в горы, а нам приказал схорониться…
– Бурят! Бурят! Ты сам-то как! В норме?!
– В норме… Только копыта мне отстрелили, оба… И нас нашли…
– Игнат, не дури! – Игорь знал этого «представителя малых народностей».
– Мы с Семой решили в плен не ходить… Все, командир, отбой!..
Игорь тупо смотрел на микрофон радиостанции.
И в этот момент…
Где-то на этом проклятом склоне мощно рванул взрыв…
– Все, – прошептал он. – Спите с миром, братья…
А Гриб плакал.
На склоны проклятого Гиндукуша стремительно падали сумерки.
«Все. Не успели винтокрылые или не нашли. Теперь самое главное дотянуть до дня – там полегче будет. Если не вырежут нас всех тут, как баранов. И связь! Теперь на связь!»
– Гнездо! Гнездо! Ответь Путнику. Гнездо вызывает Путник…
– Гнездо Путнику.
– Медведь на связи.
И тут же родной, знакомый голос:
– Гора. Слушаю тебя, Путник.
– «Пропеллеры» не получил.
– Эти мудаки вас не нашли.
– Неудивительно…
– Обстановка?
– Я потерял Глаза. Может, только один Бах и выскочит, если повезет…
– Мать твою… – Дзюба оценивал ситуацию несколько десятков секунд. – Что у тебя?
– Я тяжелый – есть «груз» и «200», и «300».
– Продержишься до утра?
– Как повезет…
– А потом-то что? – не сдержался Филин и посмотрел на затихшего Брата. – Что дальше было?
– Ну что… Ту ночь мы продержались. С грехом пополам. Правда, был один момент, когда я по-настоящему подумал, что все, конец пришел. Под самое утро «духи» поперли в последнюю атаку на дувал и добрались-таки до стены… И даже некоторые к нам через нее перемахнули…
– И?..
– Отбились… Правда, и нам досталось крепко. Тогда-то Гриба и ранило – в плечо. Да и не его одного…
– Сколько атак-то было?
– Эта четвертая… Уже перед самым рассветом…
Пыль медленно оседала на серые от усталости лица разведчиков. А за стеной дувала медленно отдалялся по склону вой раненых моджахедов…
И еще…
Где-то очень далеко отсюда рождалось утро – далекие горные пики только-только начали золотить свои верхушки.
«Отбились, слава богу, – подумал устало Игорь. – Теперь уже и до утра недалеко. А там и "летуны" подтянутся. Скорее бы…»
– Гриб, – позвал он сержанта и не получил ответа. – Гриб!
Тишину нарушали только приглушенные стоны раненых.
– Кто видел сержанта Белого? – Игорь задал вопрос в никуда.
– На той стороне кишлака был, где «духи» прорвались… – тихо ответил кто-то.
Не дожидаясь продолжения, Медведь валкой трусцой припустил к тому злополучному месту. Здесь царил хаос, бедлам, содом и гоморра. То тут, то там встречались безобразные трупы моджахедов с разбитыми головами или разодранными в кровавые клочья халатами – накал страстей у десантников дошел до такого градуса, что со своими врагами они уже не церемонились, стреляя в упор или попросту разбивая головы, словно гнилые арбузы, тем, что попадало под руку.