Железный рассвет
Шрифт:
— Нужно два кода отмены, чтобы остановить бомбардировщики. У меня есть один, прямо здесь. — Она снова постучала пальцем по ключу. — На станции есть каузальный канал с сетью атаки «Талигент». Ее законсервировали при эвакуации, но связь сохранилась. Я отправила Цурша и Андерса забрать ключ начальника станции — и вот он. Идентификация оборудования, как видите, и все, что нужно, — жетоны. Связь каузальным каналом не разорвать без веской причины, слишком дорога установка.
Вы не представляете, чего нам стоило заполучить код отмены. Нам удалось добыть его у посла на Новом Порядке. Не стоит интересоваться как. Ключ станционного руководителя достался куда проще — этот придурок оставил его в сейфе
БИП. Новая почта. «Не сейчас», раздраженно подумал Фрэнк, прежде чем она, мигая, открылась. От: Среда. Действую. Прости. Он в недоумении посмотрел на нее.
— Что…
— Вам потребуется тот картридж, полагаю? — проговорила с мрачным выражением лица Среда. — А что случится потом?
— Я уничтожу его прямо на ваших глазах. — Хойст кивнула на Фрэнка. — Ты здесь, чтобы засвидетельствовать это. Так же как и в прошлый раз. — Намек на усмешку. — Но без неприятных последствий, которые не были моим выбором, должна добавить. — Следующего взгляда удостоилась Рашель. — Затем я отошлю коды отмены ядерной бомбардировки с консоли руководителя станции, заберу «Романов» с командой и отбуду. Вам придется побыть здесь на станции в холоде и попытаться сохранить всех живыми, пока не прибудет спасательный корабль с Тонто. После того… — Она покачала головой. — Это будет уже не мой департамент.
— Дипломатическая неприкосновенность, — сухим, как кость, голосом произнесла Рашель.
— Вы намерены покапризничать? Даже если в результате погибнет пара сотен миллионов невинных людей? — Хойст смотрела на Рашель сузившимися глазами. — Думаю, нет.
— Можно взглянуть на ключ? — Среда подошла к столу.
— Конечно. — Хойст подняла его и медленно повертела между большим и указательным пальцами, явно наслаждаясь жестом. — Теперь Среда, детка, не будешь ли так добра передать мне картридж…
Освещение замигало. Хойст замерла.
— Матильда, — задумчиво произнесла она, :— сдается мне, что мы давно ничего не слышали ни от Джоанны, ни от Степана с Романом. Бери с собой любого из тех, кто есть, — нет, не тебя Франц, ты останешься здесь, — и займись этим пропавшим третьим лейтенантом. Потом разберись, что там с Джоанной и ее ребятами. Похоже, ничего хорошего.
— Есть, босс. — Матильда с недовольным видом направилась к двери, по пути бросив охраннику: — Пойдем, время охоты.
Свет мигнул снова.
— Что, вы полагаете, она делает? — задал вопрос Фрэнк.
Штефи, насвистывая, поспешно шла к стыковочному тоннелю. Таймер в левом глазу отсчитывал: восемьдесят два, восемьдесят один, восемьдесят… Она перешла на рысь, когда индикатор начал отсчет последней минуты.
Большие пассажирские звездолеты не предназначены для отстыковки от крупных космических станций в случае аварии и уж тем более для отправления без наблюдения портового руководства и экипажа корабля. Надежные зажимы, сохраняющие атмосферу на борту, удерживали стыковочный узел «Романова» вровень с корпусом «Старого Ньюфа», мощь, которая могла быть высвобождена только управляемой разгерметизацией скрепляющих колец. Но «Старый Ньюф» после Инцидента Ноль был переконфигурирован для расстыковки без портовых управленческих команд перед окончательной эвакуацией, а Штефи взяла под контроль жизненный цикл «Романова», как последний офицер, оставшийся на борту. Она задала системам мостика программу к исполнению. Штефи не хотела находиться там, когда контрольный таймер обнулится и начнутся действия.
Основной
«Слишком близко», — решила она, ослабляя зрительное восприятие. Сумеречный док представлял собой лабиринт жутковато излучающих тепловых дорожек. Огромный золотистый вектор яркости вел из тоннеля к двери главного таможенного поста — возможно, тепловые потери пассажиров, выведенных РеМастированными на борт станции. Но никого не было видно. «Небрежность», — подумала Штефи и шагнула из шлюза к вздымающейся стене одной из станционных спиц, готовясь к исполнению второй стадии своего плана.
Что-то ударило ее в левую руку — очень похоже на толчок небрежного прохожего. Одновременно с появлением сигнала на индикаторе угрозы, глаза Штефи обвели контур открытой двери. Девушка инстинктивно отреагировала, ее автоматический пистолет защелкал сам по себе. Из-за силы Кориолиса следы пуль извивались причудливой спиралью по направлению к цели. Оружие обладало функцией сверхкорректировки для компенсации эффекта центрифуги. Следующая пуля просвистела там, где секундой раньше была голова Штефи, потом атаковавший упал. Штефи помчалась вперед изо всех сил, но что-то было не так. Она чувствовала себя сильно потяжелевшей и, когда потянулась за новым магазином, поняла, что левая рука обвисла и потеряла функциональность.
— Черт. — Штефи присела в дверном проеме, сердце колотилось, в морозном воздухе вырисовывался пар от дыхания. Накатывая волнам, пришла боль, от которой девушка слабела. По левой руке стекало что-то липкое. Штефи положила пистолет и правой рукой вскрыла пакет травматического геля, специально полученного из рога изобилия.
— Главное, кость не задета, — успокаивала она себя сквозь сжатые зубы. — Всего лишь мясо…
Гель начал действовать, и на мгновение все стало серым и зернистым. Потом боль несколько стихла, не доводя ее до бессознательного состояния, возвращая способность действовать. Штефи прислонилась к стене и часто задышала, потом подняла пистолет. «Если останусь здесь, они отследят мой тепловой след, — решила она. — А кроме того…»
Два, один, ноль: отсчет завершен. Раздалось шипение настолько громкое, будто миллион котлов одновременно закипели у стыковочных дверей. Штефи вздрогнула, получив удар по барабанным перепонкам. Со страшным скрежещущим грохотом двери открылись, и «Романов» поплыл в пространстве.
«Получите, ублюдки! — подумала Штефи, хотя изнеможение и боль уменьшили удовольствие от случившегося. — Теперь поглядим, насколько точен этот поэтажный план станции».
На лице Хойст промелькнуло удивление, когда по палубе прошла небольшая вибрация.
— Все пассажиры в таможенном зале, — сказала она, обращаясь к Францу. — Почему бы тебе не сходить… Сбитый с толку Фрэнк искоса глянул на Среду и выпрямился.
— Что ты…
Среда вытащила из кармана пластиковый цилиндр и протянула его Хойст.
— Владейте и радуйтесь. — В ее голосе промелькнула не только нотка злости, но и нечто триумфальное, что заставило Фрэнка нырнуть на пол и прикрыть глаза, когда девушка передавала цилиндр через стол…