Железный рассвет
Шрифт:
— Из тех, что желают нажраться по-свински и обязательно в компании. Но жесткий. Помои передовиц, имитирующих ответные выпады, никакой жалости к объектам исследования. Мама всегда говорила, пенять на себя не стоит, и я по возможности пытаюсь выживать согласно ее совету. На деле, меня можно сильно разлюбить, поближе узнав; я бессердечен, если трезв.
— М-да. Может, я смогу вам помочь? Храню сердце девятилетнего мальчонки в банке с формальдегидом в личном багаже. Прошу прощения за шутку, но если вы посчитали ее некорректной, я выставляю вам счет.
— Не надо дергаться.
— Тогда полный тип-топ.
— Смешайте мне «Талискер», — попросил барменшу Фрэнк и обратился к клоуну: — Какие сигары предпочитаете?
— Произнесено слово сигары? — переспросил Свенгали. — Давненько не брал в рот этих сарделек.
— Сигары, сигары.
Из дальнего утла доносилось какое-то ритмичное дворовое словоблудие, на слух Фрэнка германского диалекта, сопровождающееся звоном пивных кружек. Свенгали поморщился, вытащил две «гаваны» из предложенного портсигара, одну взял себе, другой угостил Фрэнка.
— А прикурить? — Клоун щелкнул пальцами, как зажигалкой, и возник огонек.
— Благодарю. — Фрэнк сделал первую пробную затяжку, слегка поморщился и повторно втянул дым. — Намного лучше. Выпивка с сигарами, чего еще нужно для нормальной жизни?
— Не унылого секса, побольше денежек и почивших вовремя врагов, — подытожил Свенгали. — Не сию минуту, правда, смею добавить. Честно говоря, корабельная жизнь — помесь секса, денег и умерщвлений, сама по себе гнусная идея. Мой завершающий выход на арене Нового Дрездена, конечном для меня пункте этого тура, и, признаю, не могу отказать себе в мелочном удовольствии некоего разнообразия.
— Не умерщвления, надеюсь. Свенгали ехидно ухмыльнулся.
— Каковы, вы думаете, возможности простого клоуна? Единственное, уничтожаемое мной, — всего лишь рядовая однообразность.
— Рад слышать. — Фрэнк пыхнул сигарой, выпуская дым расходящимся густым голубым потоком, стараясь не замечать вставленных барменшей носовых прокладок. — Приходилось встречаться с московскими беженцами?
— Четырехлетней давности, конечно?
— В общем, да, — согласился Фрэнк и, сверившись с часами, уточнил: — Примерно четыре года девять месяцев по общепринятому имперскому календарю.
— Угу, — кивнул Свенгали. — Дальние станции. Припоминаю, да. — На мгновение оторвавшись от сигары, продолжил: — Пришлось приноравливаться к расписанию близлежащих полетов. Всякий корабль совершает остановку для перезарядки в своей спасательной миссии. Этот — не исключение. Какое-то время приходилось работать на самого зловредного циркового импресарио, обосновавшегося на Моргане, тетку по имени Ринглинд, дерьмово считающей клоунов неквалифицированной рабсилой и пользовавшей нас покруче зверья. В итоге я смылся от нее с фальшивыми документами и наличностью, хватившей на поездку рефрижератором, отправлявшимся с планеты, иначе мне грозил суд за сомнительный контракт, которым она же меня и одурачила. — Он снова глотнул рома. — Полагаете, этим ограничусь?
— Сделайте одолжение, станьте моим гостем. — Фрэнк опять пыхнул сигарой, размышляя о возможности секретного контроля всевозможных армейских комиссий, бесспорно интересующихся пьющим истеблишментом. —
— Без комментариев. Однако меня совсем не удивил придавивший ее слон — бабища умела наживать себе врагов. Окажусь в тех местах, непременно потопчу ее могилку, дабы точно убедиться в ее кончине.
4
Ring (англ.) — одно из значений: звонить в колокольчик.
— Вы были быстры и сильны?
— В то время да, — проговорил Свенгали, заводясь. — Она поджигатель, я катализатор, умение перемалывать в фарш все при помощи человека с резиновой носовой нахлобучкой служило запалом. Мы… — Он замолчал и посмотрел на что-то за спиной Фрэнка.
Тот обернулся вослед взгляду клоуна.
— Что там? — поинтересовался он, пристально глядя на веселившегося в молодежной компании блондина с вытянутым лицом, впалыми щеками и торсом, напоминающим стену бункера ядерной ракеты. Ростом много выше Фрэнка.
— Вы отравляете воздух, — произнес блондинчик с холодной вежливостью. — Пожалуйста, прекратите немедленно.
— Разве? — Фрэнк выдавил одну из своих говноедческих улыбок: любил разборки. — Даже не заметил. Странно, неужели я попал не в общественный бар?
— Именно так. И мне не нравится вдыхать ваш мерзкий смрад. Прекратите немедленно. — Ноздри парня раздувались от возмущения.
Фрэнк посильнее затянулся и картинно выпустил дым через нос.
— Эй, девушка, нельзя ли обеспечить этому лыбящемуся парню дополнительную пожаробезопасность?
— Можно.
Первое услышанное слово от барменши. Девушка казалась спокойной и стойкой, как и положено на такой работе любой молодой женщине, мотающейся между мирами для расширения горизонтов своего бюджета. С наполовину выбритой головой, чтобы была видна вшитая гемма из золотых нитей, и мускулистыми руками, столь заметными в исторически неаутентичной безрукавке, дополненной ковбойским галстуком.
— Знаете, сэр, здесь общественная пивная. Для желающих курить, напиться или ширнуться. Единственное место на данной палубе этого корабля, где таковое позволено. Итак, — Фрэнк оглядел парня, — какая часть сказанного непонятна? Бар для курящих. Запах не нравится? Поищите место для не курящих или побеседуйте на сей счет с капитаном.
— У меня другое мнение. — Квадратная челюсть приняла раздраженный вид, будто на нее уселся москит, и почти сразу Фрэнк ощутил на своем горле ручищу, похожую на клешню промышленного робота.
— Ганс! Нет! — вскакивая из-за стола, выкрикнула женщина. — Запрещаю!
Голос ее звенел с безошибочно угадываемой самоуверенностью превосходства. Ганс мгновенно отпустил горло Фрэнка и отступил на шаг. Фрэнк закашлялся и посмотрел на парня настолько пораженный, чтобы сжать кулак.
— Эй ты, задница, нарываешься… Сзади ему на плечо легла рука.