Железный рыцарь
Шрифт:
Земли Испытаний. Испытания. Меня привела сюда отчаянная необходимость получить душу, чтобы быть с Меган в Железном Царстве. Я согнулся, зажав голову в руках. Я не мог думать ясно. Мой разум был похож на спутанный клубок старых ниток, пытаясь разобраться в том, что было реально, а что воображаемо.
Я чувствовал холодный пристальный взгляд Хранителя, оценивающего меня и наблюдающего за тем, что я сделаю.
– Это было реально? — Проговорил я хриплым и скрипучим голосом, не знакомым мне. — Что-нибудь из этого было реально?
Хранитель наблюдал за мной, не двигаясь.
– Это могло быть.
– Ясень!
Послышались
– Черт возьми, снежный мальчик — Он тяжело дышал от бега. — Мы тебя повсюду искали. Что случилось? Мы пропустили тест? Он уже пройден?
Я пристально посмотрел на него в недоверии. Секунды. Прошло всего несколько секунд, а для меня это была целая жизнь. Я осторожно встал, делая медленный вдох. Моя нога была прямой и здоровой, зрение ясным и не помутневшим. Взглянув на руки, я увидел вместо сморщенной с возрастными пятнами, бледную и гладкую кожу, к которой привык. Я сжал кулак и почувствовал силу в конечностях.
– Он выполнен, — произнес Хранитель. — Испытания завершены. Вы прошли тест, рыцарь Железного Двора. Вы видели, что значит стать человеком — слабость плоти, совесть и смертность. Без них душа увядала и умерла бы в вас. Вы далеко прошли, дальше, чем кто-либо до вас. Но есть еще один последний вопрос. Один самый последний, который вы должны спросить сами у себя, прежде чем будете готовы к душе.
– Вы действительно хотите ее?
– Что? — Пак подошел, вставая рядом со мною, и впился взглядом в Хранителя. — Это что за вопрос? Что вы думаете, он делал все это время? Срывал маргаритки? А вы не могли выдать этот вопрос до того, как провести его через все круги ада?
Я нащупал его плечо, положив руку, чтобы остановить его. Пак ощетинился, сердитый и возмущенный, но я знал, о чем спрашивал Хранитель. Раньше я не знал, что означает быть человеком. Я не мог понять. Таким, каким я был.
Теперь же я знаю.
Хранитель не двигался.
– Церемония Одушевления начнется на рассвете. Однажды начавшись, она не может быть остановлена. Я предлагаю вам, этот последний выбор, рыцарь. Если вы пожелаете, я могу уничтожить все, что произошло с вами: все воспоминания об этом месте, все, что вы узнали, словно испытаний никогда и не было. Вы можете возвратиться в Зимний двор с вашими друзьями, не отличаясь от того, кем были прежде: бессмертным и бездушным эльфом.
– Или же вы можете потребовать свою душу и сохранить все, что к ней прилагается: совесть, человеческую слабость и смертность. — Хранитель, наконец, пошевелился, перекладывая посох в другую руку, готовясь исчезнуть. — Каково бы не было ваше решение, — продолжал он, — когда вы покинете это место, вы никогда сюда больше не вернетесь. Поэтому выберите мудро. Я вернусь, когда вы решите, какой путь хотите выбрать.
Выбор.
Я медленно вдохнул, чувствуя как обещание, которое связало меня, та клятва, которую я дал Меган, растворилась. Я сдержал свою клятву: я нашел способ возвратиться и быть рядом с ней без страха. Я был свободен.
И у меня был выбор.
Я НЕ ВЕРНУЛСЯ в свою комнату,
Смертный или фейри? В данный момент я был никем, балансируя на грани человечности и бездуховности. Ни человек, ни эльф. Я был так близок к получению души, к концу своих поисков. И к возможности быть с Меган. Но если будущее, которое показал мне Хранитель было правдой… если мне было суждено умереть, забытым и одиноким, тогда стоило ли это той боли?
Я не обязан возвращаться в Железное Царство. Моя клятва исполнена. Я был свободен делать, как пожелаю. Не было никакой гарантии, что Меган ждала моего возвращения, никакой уверенности, что она хотела, чтобы я вернулся. Я мог вернуться к Зимнему Двору с Ариэллой. Могло бы все быть, как и прежде…
Если именно этого я действительно хотел.
– Эй. — Мягкий голос Ариэллы прервал мои размышления.
И она присоединилась ко мне, садясь на скамью так, что наши плечи соприкасались. — Пак рассказал мне о последнем испытании и о церемонии утром. Как я понимаю, ты еще не принял решение. — Я покачал головой, и ее нежные пальцы убрали завиток с моего лба. — Почему ты все еще изнуряешь себя, Ясень? — мягко спросила она. — Ты зашел так далеко. Ты знаешь, что должен сделать. Это то, чего ты хотел.
– Знаю. — Я резко подался вперед, упираясь локтями в колени. — Но Ари, это последнее испытание… — Закрыв глаза, я позволил воспоминаниям о другой жизни нахлынуть на меня. — Я видел свое будущее с Меган, — проговорил я, открывая глаза, и уставился на руки. — Я стал человеком и вернулся в Железное Царство, чтобы быть с нею, как и хотел. И вначале мы были счастливы… я был счастлив. Но затем… — я затих, наблюдая, как синяя комета лениво пролетает по небу. — Она не менялась, — наконец прошептал я. — Она и мой сын, они никогда не изменялись. А я… я не мог угнаться за ними. Я не мог защищать ее, не мог сражаться рядом с нею. И в конце, я остался один.
Ариэлла молча, наблюдала за мной. Я провел руками по волосам и вздохнул.
– Я хочу быть с ними, — мягко признался я. — Больше всего, я хочу снова увидеть их. Но если это мое будущее, если я не смогу избежать того, что ждет впереди…
– Ты неправ, — проговорила Ариэлла, удивляя меня. Я сел прямо, сморгнув, а она улыбнулась. — Это будущее, Ясень. Всего лишь одно. Доверься в этом провидице. Ничего не определено. Будущее постоянно меняется, и никто не может предсказать, что случиться завтра. Но позволь спросить вот что. Ты сказал, что в том будущем у тебя был сын?
Я кивнул, и почувствовал тупую боль в груди при мысли о Кирране.
– Ты скучаешь по нему?
Я выдохнул и кивнул, снова наклоняясь вперед.
– Это странно, — пробормотал я, чувствуя, как ком подходит к горлу. — Он даже не настоящий, и все же… У меня такое чувство, что он именно тот, кто умер. Его существование было иллюзией, но я знал его. Я помню о нем все. И Меган.
Ком стал больше, и я почувствовал, как из глаз потекли по щекам слезы. Я мог видеть улыбку Киррана, чувствовать дыхание Меган, спящую радом со мной. И хотя головой я понимал, что это все эти воспоминания были лишь иллюзиями, мое сердце яростно отклоняло эту мысль. Я знал их. Каждую их часть. Я помнил их радость, печаль, победы, страхи и боль. Для меня они были реальны.