Железный Шакал

Вудинг Крис

Бесс выпустила муртианина. Он шлепнулся наземь, вскочил, попятился, держа одной рукой другую – явно, вывихнутую, – и кинулся прочь.

– А мы – хорошие парни, – саркастически бросил демонист.

– Но мы же все-таки освободили его. Согласен?

По дороге им больше не встретилось ни одной живой души. Постройка оказалась приземистой и унылой – не дом, а коробка. С крыши светили прожектора, поблизости тарахтел генератор. Они случайно подошли прямо к входу – наглухо запертой двери.

– Они очень

хотели упрятать людей в одиночки, – вымолвила Ашуа. – Иначе зачем было засовывать их сюда?

– Бесс, открой дверь, будь добра, – сказал Дариан.

Бесс радостно забулькала и насквозь пробила металл кулаком, а потом сорвала створку с петель.

– Она весьма непосредственна, верно? – обратилась Ашуа к Крейку.

– Просто она любит ломать, – извиняющимся тоном ответил тот. – К сожалению, капитан ее постоянно поощряет.

– Ты бы посмотрела на нее, когда она по-настоящему разозлится! – восторженно сообщил Фрей.

Внутри загремели выстрелы. Пули высекли искры из брони Бесс. Дариан своевременно пригнулся.

Бесс стряхнула дверь с руки и с ревом вломилась в проем. Изнутри донеслись треск, грохот и вопли даков.

Ашуа прислушалась к невидимому побоищу.

– Получается, что на борту «Кэтти Джей» я занимаю среди женщин лишь третье место по смертоносности, – задумчиво произнесла она.

– Подумать только, какое унижение! – съязвил Крейк.

– Я чувствую себя практически безобидной, – пожаловалась она.

– Как же! – возродил Фрей. – Ты так колотила меня ногами по роже, что у меня до сих пор коренные зубы шатаются.

– О да… – мечтательно улыбнулась Ашуа. – В день нашего знакомства.

– А Бесс-то управилась, – заявил Крейк, заметив, что крики прекратились. Он сунулся в дверной проем, но тут же вернулся и сказал упавшим голосом: – Готово.

Фрей вошел в здание. Все, кроме свисавших с потолка ламп, было сломано и разбито. В тени замерла громада Бесс. Во мраке за лицевой решеткой светились ее глаза. В кулаке голем зажал чей-то окровавленный хребет, на котором уцелела голова даккадийца.

Дариан последовал дальше. Под ногами у него что-то негромко чавкало. Он не хотел думать, что конкретно. Туман лениво вползал внутрь постройки, отравляя чистый до сих пор воздух. В помещении почти не осталось мебели, но даже по обломкам можно было угадать, что Дариан попал в вестибюль, где занимались канцелярской работой. Справа он заметил деревянную дверь, а слева – металлическую. За ней-то и надо искать заключенных, решил он.

Бесс с удовольствием выломала ее.

Капитан нырнул в коридор. Бесс топала за ним, то и дело озираясь по сторонам – поворачиваясь бронированным телом. Замыкали шествие Крейк и Ашуа.

Справа тянулись массивные

двери камер, снабженные запертыми снаружи откидными створками – окошками для наблюдения за заключенными.

– Угрик! – крикнул Фрей. – Я ищу Угрика! Кто-нибудь видел его?

Тишина. Он заглянул в первую камеру. Она оказалась почти пустой: из обстановки – койка и ведро, служившее ночным горшком. Самарланец, одетый в посконные рубаху и штаны, расхаживал по ней взад и вперед. Увидев Фрея, он затараторил что-то на своем языке. Самми тыкал рукой в сторону замка и просил открыть его. Дариан не стал задерживаться. Затем с окошком поравнялась Бесс. Самми охнул и метнулся в глубь клетушки.

Фрей проверял другие камеры. В тюрьме находились самми и даки. Ни один из них не казался опасным. «В чем же они провинились, чтобы заслужить подобное заточение?» – недоумевал капитан.

Все они реагировали одинаково – слышали стрельбу и взрывы снаружи и верили, что к ним пришло спасение. Они воспринимали Фрея как спасителя, пока не видели сопровождавшего его голема, залитого кровью. После этого бедолаги не желали покидать свои относительно безопасные «жилища».

В последней камере обнаружился йорт.

Он сидел на койке и чем-то чистил ногти. Приземистый, коренастый и широкоплечий мужчина, облаченный в тюремную робу. Свалявшиеся грязные темно-рыжие волосы заплетены в три толстые косы, как и борода. Прическу йорта обильно украшали кости и бусины.

Фрей отодвинул засов и открыл окошко. Заключенный уставился на капитана. Ему было около сорока пяти лет. Дубленую непогодами кожу прорезали глубокие морщины. На щеках синели татуированные полосы, а в носу, как у быка, блестело кольцо.

– Угрик?

Йорт встал и ухмыльнулся, продемонстрировав зубы, разделенные широкими щелями. У него были странные глаза: один зеленый, а второй – голубой. Интересно, что его так порадовало? – удивился Фрей.

– Вы Угрик? – повторил он.

– Я, – ответил тот.

– Помните реликвию, которая была у вас, когда самми вас поймали?

– Допустим.

– Мне необходимо знать, где вы ее взяли?

Угрик фыркнул.

– Я скажу. А может, и нет.

«Вот болван!» – подумал Фрей. Он потер пальцем переносицу и продолжил допрос:

– А если я оставлю вас гнить в камере? Вас такое устроит?

Угрик приблизился к двери и придвинул лицо к окошку, пытаясь хорошенько разглядеть Фрея и его спутников. Присутствие Бесс ни в малейшей степени не взволновало его.

– У вас неприятности с этой штукой? – внезапно осведомился он у Дариана.

Капитан стянул перчатку и с громким шлепком припечатал изуродованную ладонь к стеклу прямо перед носом Угрика. Тот пристально всмотрелся в метку с расстояния в несколько дюймов.