Железный Шакал

Вудинг Крис

– Старые друзья? – шепнул Фрей.

– Надеюсь, – сказал Сило, бросив взгляд через плечо. – Правда, я не уверен. Но кроме них, мы вряд ли кого-нибудь встретим.

Хижина Аккада была большой и новой, как и подобает жилищу вождя. Она стояла на склоне и господствовала над лагерем. На фасаде выдавался вперед крытый полукруглый балкон, опиравшийся на прочные столбы из обтесанных стволов. Постройка выглядела весьма солидно, особенно если учесть нехватку инструментов и обстоятельства.

Совсем не хибарка, рассчитанная на недолговременное проживание.

Аккад принял Сило на балконе. Он сидел в массивном кресле, украшенном грубой резьбой и покрытом шкурами, повернувшись спиной к перилам. С балкона открывался панорамный вид на джунгли. Справа от Аккада застыла его жена Менлил, а слева стояли его дети – мальчик и две девочки от семи до одиннадцати лет. Еще с полдюжины людей находились возле дверного проема – три телохранителя, сестра-ведьма, суровый незнакомый вардиец и муртианин по имени Баббад, бывший соперник Сило. Несомненно, он и вардиец являлись ближайшими подручными Аккада.

Прежде и Сило был таким. А теперь он стал их пленником и не имел ни единого союзника. Капитана держали под надзором снаружи. Сило впустили к вождю лишь после того, как обыскали на предмет спрятанного оружия.

Аккад был осторожным. И он опасался Сило.

– Мы думали, что ты погиб, – произнес Аккад.

– Как видишь, нет.

– Тебе следовало держаться подальше отсюда.

– Меня предупреждали, – ответил он. – Но здесь – моя родина. Как я без нее?

Проницательный взгляд Аккада не дрогнул. Взгляд игрока. Беспощадный и расчетливый.

Хотя его порядком утомили заботы, он сохранил свою мощь. Запятнанный зеленым соком листьев жилет из свиной кожи был распахнут, открывая мускулистое поджарое тело и массивные руки, густо покрытые татуировками. Вьющиеся тугими кольцами и блестящие от масла темные волосы оставались густыми, хотя ему уже перевалило за сорок. У Аккада был острый, похожий на клюв, нос и короткая заостренная бородка. Красивый человек, часто жестокий, но обаятельный.

– Зачем ты пришел? – осведомился Аккад. – Вернуться к незаконченному делу?

– У меня нет никакой ссоры с тобой, Аккад. Та история закончилась.

Аккад пристально разглядывал его. Пытался понять. Он не знал, что делать с Сило. Не верил ему. Зачем он явился, без всякой защиты, в лагерь – после всего, что случилось? Он подозревал хитрость или ловушку. А если в джунглях затаилась армия? Вдруг Сило продал их самарланцам?

Таков он был, Аккад. Всегда исполнен подозрительности. Сило решил, что надо заставить его теряться в догадках. Аккад сам догадается, что у него в рукаве не припрятано никаких карт. Сило надеялся на то, что за годы его отсутствия Аккад куда-нибудь денется, или умрет, или его свергнут. Но Аккад не собирался исчезать.

Сило не боялся за свою жизнь. Но ему было жаль капитана. Он не

проявил настойчивость, и Фрей попал в запретное место. Но дни, когда Сило командовал людьми, закончились раз и навсегда. А теперь он лишь выполняет приказы, как послушный маленький раб. Он отказался от права указывать другим, что делать.

Он предупредил Фрея. Тот не послушался. Так что участь капитана – только на его собственной совести.

– Снаружи много больных, – сообщил Сило.

– Суровые времена, – коротко ответил Аккад.

Старинная муртианская присказка. Он ничего не желал открывать.

– Но народу прибавилось.

– Верно.

– И вы дали имя вашему дому?

Аккад чуть заметно прищурился.

– Да.

Сило мысленно кивнул. Лагерь больше не был укрытием для храбрецов, готовивших войну с угнетателями. Он превратился в деревню.

Аккад принял его молчание за осуждение.

– С тех пор, как ты покинул нас, многое изменилось, – заявил он гневно. – Нас ждет великое будущее.

Вардиец опустил голову. Едва заметное движение, но Сило уловил его. Вероятно, один из вас не слишком увлечен твоим планом, Аккад. И, кстати, когда я жил здесь, тех, кто не разделял твои идеи, было много.

Если Аккад не выдаст информацию, надо на него поднажать.

– Я встретил своих давних знакомых, – начал Сило. – Ты – хороший предводитель и помог выжить своему народу.

Пристальный взгляд вардийца на мгновение встретился с глазами Сило. Он не знал Сило, разве что по слухам, но, несомненно, уловил в словах бортинженера определенный намек.

Аккад почуял что-то неладное и рассвирепел.

– Я заботился об их безопасности, – пророкотал он. – Они наслаждаются свободой и не гниют в рабских бараках. А ты привел бы их к смерти.

Сило разумно промолчал. Аккад слишком поспешно перешел к оправданиям, и Сило подметил тень неуверенности на лицах присутствовавших. Всех, кроме Баббада, который был непроницаемо суровым.

– Где ты скитался, Силопеткаи? – спросил наконец Аккад.

Аккад назвал его полным именем. Формально. Подчеркнув этим, что отвергает дружбу, некогда связывавшую их.

– В Вардии.

– Насколько я понимаю, в Вардии не очень радушно относятся к нашему народу.

– Я и не говорил, что меня там приветливо встречали.

Сило было сложно вести такую беседу. Игра словами являлась неотъемлемой частью диалогов муртиан, а он давно не имел подобной практики. Язык был точным и изящным по сравнению с вардийским, который постоянно перестраивался, укрывался под жаргоном, менявшимся каждый сезон. А муртианский являлся древним, статичным и благородным.

– И теперь ты здесь, – продолжал Аккад. – Вышел из джунглей, как ни в чем не бывало. А смерть тех людей – на твоей совести, Силопеткаи. Или ты надеялся, что тебя простили?