Железный шериф
Шрифт:
Шанаги подошел к тому, что было похоже на лучший отель и вошел внутрь. Клерк, высокий молодой человек с желтоватым лицом и впалыми щеками, пододвинул к нему регистрационный журнал. Том написал: "Том Шанаги, Нью Йорк", и отодвинул его обратно.
– С вас пятьдесят центов, мистер Шанаги. Вы к нам надолго?
– До восточного поезда завтра вечером, - сказал Шанаги.
– Если вас интересует игра по-маленькой, - предложил клерк, - у нас в отеле в задней комнате как раз играют.
– Спасибо.
– Дома Шанаги сам помогал обдирать простаков и просто так
– Я не играю.
– Нет? Значит, наверное...
– Девушку я тоже не хочу, - сказал Шанаги.
– Я хочу что-нибудь поесть, отдохнуть и почитать нью-йоркскую газету, если она у вас есть.
Он не очень понравился клерку. Тот ткнул пальцем в сторону двери, из-за которой доносился звон тарелок.
– Можете поесть вон там.
– Затем клерк ткнул в противоположную дверь.
– А там есть салун. Что же касается нью-йоркской газеты...
– Он пошелестел газетами, лежавшими на стойке, по виду читаные-перечитаные.
– Боюсь, у нас нет ни одной. Время от времени коммивояжеры оставляют их в фойе, можете посмотреть сами.
Шанаги подумал и решил, что не стоит. Он взял ключ, посмотрел на клерка, взял одеяла и пошел к лестнице. Может статься в газете ничего не будет о войне банд. Всегда были и будут драки, стычки между группировками и убийства, и газеты сообщали лишь о малой их части. Джон Моррисси был, конечно, популярной фигурой, но Эбен Чайлдерс едва ли был известен за пределами Файв Пойнтс, Бауэри и парой мест по соседству с Бродвеем.
Обстановка комнаты была скудной. Окно, выходящее на улицу, кровать, кресло, кресло, трюмо с овальным зеркалом, а на трюмо - белый таз и кувшин с водой. Рядом на вешалке висело полотенце.
На полу лежала истертая ковровая дорожка. Шанаги снял пиджак, закатал рукава, умылся, смочил волосы и причесался.
Он критически осмотрел себя в зеркало. Пять футов девять дюймов, чуть выше среднего роста, сильнее, чем большинство людей благодаря тяжелой работе в кузнице. Девушки всегда говорили ему, что он симпатичный, но все это была ерунда. Они знали, что он друг Моррисси, а имя Моррисси означало в том мире, который он покинул, деньги и власть, поэтому ему всегда старались польстить. Нельзя сказать, что он часто знался с девушками... Он всегда занимался только черновой работой, был на побегушках.
Сбив с пиджака пыль, Шанаги взял шляпу и спустился вниз. Ресторан был открыт. Том вошел, заказал мясо с бобами и начал потихоньку расслабляться.
Официант оказался полным человеком в полосатой рубашке с резинками на рукавах и с прилизанными волосами. Он налил Шанаги чашку кофе, пролив немалую порцию на блюдце.
Окно на улицу, затянутое мелкой сеткой, было открыто, и Шанаги услышал звон кузнечного молота.
– Поздновато он задержался, а?
открыто, и Шанаги услышал звон кузнечного молота.
– Поздновато он задержался, а?
– Много работы.
– Официант поставил на стол кофейник.
– Скоро начнется перегон скота, а перед этим всем надо подковать лошадей. В такое время он всегда занят.
Официант отошел. Шанаги медленно расслаблялся. Ему нравилось просто сидеть, ничего не делая. Уже несколько
Что может случиться? В ответ на свой собственный вопрос Том пожал плечами и поднял глаза на возвращавшегося с тарелкой официанта.
– Если захотите добавки, дайте знак, - сказал официант.
– Мы привыкли, что у нас едят хорошо.
Шанаги наполовину закончил ужин, когда дверь с улицы открылась, и, звеня шпорами, вошел какой-то человек. Он подошел к столу, где уже сидели двое, и упал на стул рядом с ними.
– Его не видно, - сказал вновь вошедший.
– Он опаздывает на три дня. Это не похоже на Рига.
Шанаги в это время резал мясо и, услышав имя, застыл.
Риг? Риг Барретт?
– В последний раз он дал о себе знать из Канзас-сити. Это было на прошлой неделе.
– Может, он уже здесь? Разведывает обстановку? Тебе же известно, какой он, никогда не поднимает шума.
– Я беспокоюсь, судья. Вы же знаете, что сказал Винс Паттерсон, а Винс не будет зря бросаться словами. Я слыхал, он нанимает ковбоев около с Увальде, крепких ребят. Несколько дней назад приехал Джоэль Стронг, он говорит, что у Винса уже двадцать пять человек. Зачем ему столько? Чтобы пригнать стадо в две с половиной тысячи голов ему не надо и половины, так к чему нанимать так много ковбоев?
– Может быть боится индейцев?
– Винс? Да он пойдет против всех адских сил в одиночку и с ведром воды! Нет, в этот раз он рассчитывает расквитаться. Когда убили его брата, Винс пообещал вернуться.
– Он не может винить за это весь город.
– Однако винит. Винс крепкий парень и никогда не зря не болтает. Его мог бы остановить только Риг Барретт. Вы знаете и я знаю, что Винс не послушает никого другого.
Судья отпил кофе, затем закурил сигару.
– Да, я знаю Винса, он тяжелый человек. То, что сделал он, знаете и я знаю, что Винс не послушает никого другого.
Судья отпил кофе, затем закурил сигару.
– Да, я знаю Винса, он человек с характером, и то, что сделал он, может сделать только человек с характером. Приехал из Кентукки и начал отлавливать и клеймить одичавший скот. Подружился с индейцами, которые хотели подружиться, воевал с теми, кто хотел воевать, но построил себе ранчо. Первые два года все делал сам. Потом приехал его брат и работал и воевал с ним бок о бок. Этого брата убил Драко.
Драко?
С этого момента Том Шанаги слышал лишь обрывки разговора, как ни пытался что-нибудь услышать. Естественно, ему стало любопытно. Наверное, Риг Барретт хотел доехать на том грузовом поезде на запад, но потом почему-то сошел, оставив вещи. Но зачем шерифу ехать на грузовом поезде? Чтобы незаметно заявиться в город? Возможно, но Риг, похоже, не был человеком, который стал бы беспокоиться, что его кто-то заметит. Скорее, ему было выгодно, чтобы горожане узнали, что он вернулся.