Железный Шурик
Шрифт:
Вадим Степанович Тикунов был на три года моложе Шелепина. Он родился в Ульяновске, а вырос в Казахстане, где трудился его отец, окончил алма-атинский юридический институт и сразу был избран секретарем Актюбинского обкома комсомола. Десять лет он провел на комсомольской работе, так что Шелепин его хорошо знал. С должности первого секретаря Владимирского обкома комсомола Тикунова в пятьдесят первом году перевели в горком партии.
В год, когда Шелепин стал первым секретарем ЦК ВЛКСМ, Тикунова взяли в аппарат ЦК партии. Четыре года в отделе административных органов он заведовал сектором органов госбезопасности.
Шелепин сменил начальника секретариата КГБ, поставив на эту должность своего помощника В.М. Белякова, образовал группу при председателе КГБ по изучению и обобщению опыта работы органов госбезопасности и данных о противнике.
Александр Николаевич отправил на пенсию начальника 3-го управления (военная контрразведка) генерал-лейтенанта Дмитрия Сергеевича Леонова, который служил в армии с двадцать второго года и во время войны был членом военных советов Калининского, 1-го Прибалтийского и 2-го Дальневосточного фронтов. Отсутствие у Леонова высшего образования и специальных знаний, вспоминает его бывший подчиненный Борис Гераскин, ставило контрразведчиков в трудное положение.
Когда генерала Леонова отправили на пенсию, он заплакал. Его заместитель генерал-майор Анатолий Михайлович Гуськов растроганно сказал:
— Дмитрий Сергеевич, сегодня такой необычный и памятный день. Давайте вечером соберемся в ресторане и вас тепло проводим.
Генерал Леонов задумался, его лицо приобрело обычный суровый, отрешенный вид. Он ответил:
— Что еще придумали! Толкаете меня на организацию коллективной пьянки. Нет, увольте…
Как встретили Шелепина в КГБ?
Генерал армии Филипп Денисович Бобков, бывший первый заместитель председателя КГБ, считает, что серьезной ошибкой Шелепина было то, что он не скрывал недоверия к кадровым сотрудникам госбезопасности, убирал опытных чекистов, заменял их молодыми ребятами из комсомола.
Убирал Шелепин прежде всего тех, у кого руки были в крови. Так что обновление кадров означало, что вместо тех, кто участвовал в сталинских репрессиях, пришли новые люди. Другое дело, что новички слишком быстро осваивались на Лубянке и наследовали худшие традиции этого ведомства.
Начальником управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области стал Василий Тимофеевич Шумилов, бывший первый секретарь Ленинградского обкома комсомола. Когда Брежнев уберет из политики и Шелепина, и Семичастного, Шумилова переведут в ГДР руководителем представительства КГБ.
Перевод комсомольцев в КГБ был модой. Александр Никифорович Аксенов, выходец из Белоруссии, при Шелепине стал секретарем ЦК ВЛКСМ по работе среди сельской молодежи. В пятьдесят девятом году по предложению Шелепина Аксенова вернули в Минск и назначили первым заместителем председателя республиканского КГБ. Через год сделали министром внутренних дел Белоруссии. А через пять лет перевели на партийную работу. Со временем Александр Аксенов стал главой республиканского правительства. Он один из немногих шелепинских соратников, кто избежал опалы. Вероятно, потому что проработал с ним достаточно недолго.
Секретаря ЦК комсомола Белоруссии Владимира Петровича Демидова в шестидесятом году тоже перевели на работу в КГБ. Он
— Решение должно было пройти через Ивана Васильевича Капитонова. С ним невозможно было согласовать продвижение по службе или представить к очередному званию кого-нибудь из сотрудников КГБ, кто раньше работал в комсомоле. Сразу же после ухода из КГБ Семичастного началось постепенное удаление из центрального аппарата бывших комсомольцев. Я знаю нескольких бывших первых секретарей обкомов комсомола, очень хороших работников, кого таким вот образом послали из Москвы, Ленинграда и Ростова-на-Дону в Среднюю Азию и на Дальний Восток…
Начальником 9-го управления (охрана высшего руководства страны) Шелепин тоже назначил бывшего комсомольского работника — Владимира Яковлевича Чекалова.
Укрепление КГБ партийно-комсомольскими кадрами вызывало удивление и раздражение у кадровых чекистов.
Один отставной полковник госбезопасности в мемуарной книге «Да, я там работал», писал:
«Я наивно думал: зачем ЦК пихает повсюду этих бездарей, абсолютно не разбирающихся в делах, которыми им поручено руководить? Кому нужны начальники управлений внешних связей, не владеющие ни одним языком? Как может руководить оперативной, секретной работой бывший сотрудник общего отдела ЦК ВЛКСМ?».
Шелепину потом поставят в вину, что он сразу начал перекраивать структуру комитета, не посоветовавшись со специалистами. До Шелепина в КГБ каждой отрасли народного хозяйства соответствовало свое подразделение. Одно управление занималось экономикой, другое — идеологией, третье — транспортом и так далее. Он ликвидировал все эти самостоятельные управления, превратил их в отделы и свел в единое главное управление контрразведки, а заодно и сократил аппарат. При Андропове пойдет обратный процесс.
Шелепин военную контрразведку из главного управления сделал просто управлением, Все это больно ударило по амбициям чекистского начальства, которое лишилось больших должностей. Понятно, что многие генералы затаили обиду на Шелепина.
Зато он сделал упор на электронную разведку и работу дешифровщиков, которые читали иностранную шифропереписку. В конце пятидесятых удалось завербовать троих сотрудников американского Агентства национальной безопасности, которое занималось электронной разведкой. Это был огромный успех. При Шелепине внутри первого главного управления создали отдел, который занимался проникновением в иностранные посольства за границей и вербовкой шифровальщиков.
При нем в пятьдесят девятом году появилась служба «Д», которая потом стала службой «А» — «активные мероприятия», то есть дезинформация. Ее главной мишенью стала Западная Германия, которую обвиняли в неонацизме и реваншизме.
В шестидесятом году Шелепин, узнав, что в первом главном управлении нет самостоятельного подразделения, занимающегося Африкой, распорядился создать африканский отдел — из восьми человек.
Африканскими делами Шелепину пришлось заниматься и в Москве. Многие будущие проблемы нашего общества проявились уже тогда. Только о них не говорили.