Железный Совет
Шрифт:
Над степью, вплоть до зеленых холмов, висела какая-то дымка. Каттер принял ее сначала просто за легкий дымок, пока не разглядел в ней темно-серые вкрапления. Словно кто-то повозил грязным жирным пальцем по стеклу.
– Они, – сказал его гиайн. – Милиция. Это они.
Гиайны не строили никаких планов. Каждый вырвал с корнем по узловатому дереву и обломал с них сучья, затем все двинулись вперед, на уничтожителей своего народа.
– Подождите! – закричали кактам Каттер, Помрой и Элси, надеясь убедить их в пользе стратегии. – Слушайте, да послушайте же!
– Не убивайте
Но Запоздалые делали вид, что не слышат и не понимают, о чем речь.
Степь была неровной, усеянной камнями; жара отражалась от них, как от стен домов. Звери бросались наутек, заслышав громовую поступь гиайнов. Запоздалые забрались на возвышенное место и остановились. Внизу Каттер увидел милиционеров.
Их было десятка два – крохотные фигурки в сером, с собаками. Еще у них имелась какая-то штука, от которой шел дым, – обшитая железом башня ростом с гиайна. Ее тянули переделанные лошади; из проемов зубчатой вершины глядели двое. Это башня уничтожила траву, перепахала землю и залила маслянистой дымкой степь.
Очень медленно гиайны спустили своих пассажиров на землю. Каттер и его товарищи проверили оружие. Серая хищная птица взмыла в воздух, возбужденно крича.
– Идиотизм какой-то, – сказал Помрой. – Гляньте, как они вооружены.
– Какая им разница? – Каттер кивнул на гиайнов. – Им нужна только месть. Это мы хотим большего. Пусть эти парни получат то, что принадлежит им по праву. Я не стал бы мешать им, даже если бы мог.
Гиайны затопали вниз по склону, навстречу милиции.
– Пойдем-ка и мы.
Компаньоны рассыпались. Прятаться не было нужды: милиционеры увидели гиайнов и позабыли про все на свете. Каттер бежал под прикрытием пыли, поднятой гигантами.
Застрекотала картечница. Замелькали стволы, полетели пули. Милиционеры в панике нахлестывали лошадей. Они давно уже миновали территорию кактов и мнили себя в безопасности. Пули долбили толстую кожу великанов, из-под которой взметались фонтанчики сока, но ни один из гиайнов даже не замедлил шаг.
Одна великанша метнула свое орудие, как копье. В ее руке оно казалось дубинкой, но, поднявшись в воздух, снова стало тем, чем было на самом деле, – деревом. Ударившись в башню, оно погнуло обшивку. Каттер упал ничком и стал палить из револьвера в бестолково топтавшихся милиционеров. Те отстреливались, не сходя с места; их бессмысленная отвага впечатляла, ведь гиайны попросту задирали ноги, наступали на всадников и в два счета давили их в лепешку вместе с лошадьми. Или они вскидывали свои огромные дубины, и от одного лишь прикосновения корней у людей переламывалась шея.
Милиционеры с винтовками укрылись за спинами тех, кто нес дискометы или был приставлен к канистрам с горючим газом. Гиайны вскинули руки. Метатели огня заставили их отпрянуть, дочерна опалив им кожу.
Самый маленький гиайн пошатнулся, когда острый металлический снаряд из дискомета врезался в его растительную плоть и оторвал правую руку. Зажав культю левой ладонью, он ударами ног отбивался от спешившихся милиционеров,
Стрелы Фейха и грохот мушкета Помроя выдали их. Башенные орудия нацелились на группу деревьев, где укрылся Фейх. Каттер вскрикнул, когда заговорила картечница: замки и цепи загрохотали, точно молоты, и град пуль прошил листву.
Лишь четверо гиайнов метались по полю в экстазе убийства, топча врагов ногами и разрывая руками. Башня наклонилась и двинулась вперед. Картечница нацелилась на гиайниху; цепочка пуль прошила ее от бедер до груди, так что она споткнулась и резким, неестественным движением перегнулась по этой линии.
Стоящий Помрой что-то выкрикивал, и Каттер понял, что это имя Фейхечриллена. Загнав в ствол патрон, Помрой выстрелил дважды. Собаки бесились, бестолково клацая переделанными челюстями.
Где-то раздался выстрел, за ним второй, и с вершины башни свалился человек.
Знакомый голос сказал Каттеру прямо в ухо:
– Ложись. Тебя увидели.
Каттер упал и стал глядеть сквозь просветы в жесткой, как проволока, траве. Раздался второй отдаленный выстрел. С коня упал милиционер.
Каттер увидел капитана-чародея, у которого вздувались жилы и сухожилия, а с кожи сыпались искры. Каттер выстрелил и промахнулся; больше патронов у него не было.
Чародей закричал, его одежда задымилась, и луч молочно-белого света вырвался из земли прямо под ногами самой крупной гиайнихи, прошил ее насквозь, рванулся в небо и пропал. Великанша упала, молотя руками и ногами, истекая соком. Черное пламя охватило ее и пожрало. Из глаз чародея текла кровь, но он торжествовал, и тут его настиг выстрел невидимого снайпера. Двое уцелевших гиайнов насмерть затоптали оставшихся милиционеров.
Один из них подошел к ощетинившейся стволами башне, обхватил ее руками, точно борец – противника, и сильно повернул. Пока его собрат давил последних людей, собак-мутантов и лошадей, он толкал и раскачивал башню. Та подалась, со скрежетом наклонилась и стала падать, запряженные в нее лошади запаниковали. Медленно рухнув, башня раскололась, погребая под собой живых и мертвых.
Те, кто еще мог бежать, бросились наутек, а двое гиайнов погнались за ними, топоча, как дети-переростки. На поле боя показался всадник, мчавшийся галопом прямо к победителям. Каттер снова услышал его шепот.
– Не убивайте собак, ради всего святого, оставьте собак в покое.
Но это не был приказ, поэтому Каттер не обратил на него внимания и вместе с товарищами помчался к зарослям, где укрылся Фейх. Они обнаружили водяного распростертым в траве.
Не останавливаясь ни на минуту, человек-летун спешил вперед, рассекая воздух, неизменно прямой – спина его точно окаменела. Он петлял среди рукавов болотистой дельты, между кургузых островов, кружил в мангровых зарослях, ныряя в просторные просветы между корнями, пролетал над илистыми отмелями и ощетинившимися зубчатыми осколками скал.