Железный трон

Хоук Саймон

— Футхарк открыл впереди портал из Мира Теней. Головные отряды проходят сквозь них. Бери императора и возвращайся к передним рядам войска, пока арьергард прикрывает ваше отступление!

Ветер пронесся мимо и описал круг над полем боя, отгоняя огонь от императорского войска в сторону мертвецов.

— Сир! — выкрикнул Эдан. — Ворота открыты! Поспешим, сир, скорее!

— Только после того, как пройдет все войско! — крикнул в ответ Микаэл.

— Сир! Ради Хэлина, бежим!

Солдаты вокруг услышали их и закричали, чтобы Микаэл возвращался. Через мгновение призывы их зазвучали слаженным хором, к которому присоединились все солдаты

до единого, пока зажженная пожаром ночь не наполнилась громкими криками.

— Роэль, беги! Роэль, беги!

Но прежде чем император успел ответить на призывы солдат, случилось ужасное. С ужасом Эдан увидел, как в тот миг, когда конь Микаэла взвился на дыбы, занося копыта над наступающими мертвецами, один из них вонзил копье ему в брюхо. Конь дико пронзительно заржал от боли и рухнул на землю. Микаэл вылетел из седла.

— Нет! — выкрикнул Эдан, пришпоривая коня, но несколько мертвецов преградили ему путь. Он яростно рубил их мечом, стараясь добраться до императора. Солдаты, находившиеся поблизости, тоже увидели случившееся, и толпой хлынули вперед, на помощь императору, не думая о собственной безопасности. Но по меньшей мере дюжина мертвецов уже окружила Микаэла, и Эдан, отчаянно орудовавший мечом, не мог даже мельком увидеть его.

Неожиданно один из ходячих трупов рухнул на землю, потом другой буквально взлетел в воздух, подброшенный некоей страшной силой. За ним другой, еще один, и тела так и полетели в стороны. Эдан достиг Микаэла, который, словно впавший в исступление дервиш, размахивал мечом направо и налево: с широко раскрытыми глазами, с оскаленными в дикой ярости зубами, весь в крови, хлещущей из нескольких ран. Он дал волю своей наследственной способности к божественной ярости, и Эдан понял, что увещевать его бесполезно, пока все не кончится.

То было неуправляемое состояние, и в этом божественном приступе ужасающей ярости и кровожадности Микаэл мог сразить как врага, так и друга. Такое состояние продлится недолго, поскольку на подобную вспышку уходили все силы организма, и после нее Микаэл останется настолько изнуренным, что едва ли сможет пошевелиться. Но пока он находился во власти этой непреодолимой силы, Микаэл походил на воплощение некой неумолимой и безжалостной смертоносной силы, и Эдан не осмеливался приблизиться к нему.

— Назад! — крикнул он Сильванне, хотевшей было броситься на помощь императору. Она бросила на него изумленный взгляд, но поняла что происходит, когда увидела, как Микаэл крушит живых мертвецов налево и направо, хрипя и рыча, как загнанный в угол зверь, и не обращая внимания на свои раны.

Среди всех чудесных способностей, передавшихся чистокровным от старых богов, божественный гнев был наиболее редкой и наиболее опасной, ибо однажды дав ему волю, человек уже не мог подавить его, пока он сам не иссякнет. Немногие обладатели этой способности прибегали к ней только в самых крайних случаях и только в самом безвыходном положении, поскольку эта сила полностью завладевала своим носителем, пробуждая в нем ярость дикого зверя и увеличивая ее во много раз. Она превращала человека в исступленного берсеркера, неспособного разумно мыслить или владеть собой и одержимого лишь жаждой крови и желанием выжить.

Наследственные способности нельзя было предсказать со всей определенностью. Было известно, какие именно способности передаются по той или иной линии родства, но предугадать, которые из них появятся в том или ином потомке, не

представлялось возможным. Чистокровный получал в наследство все способности, свойственные его роду, но некоторые оставались в скрытом виде, передавались дальше и обнаруживались лишь в следующих поколениях. Некоторые способности проявлялись вскоре после достижения их обладателем половой зрелости, а некоторые годами существовали в скрытом виде, дремали, пока вдруг не заявляли о себе без всякого предупреждения.

В большинстве случаев это не служило поводом для беспокойства, поскольку по большей части наследственные способности проявлялись без всякого риска для окружающих. Внезапно у человека могло обнаружиться обостренное чутье, или родство с каким-то зверем, выражающееся в общении с тотемным животным, или железная воля, или целительский дар. Подобные способности не представляли опасности для окружающих. Но другие, как например способность повелевать стихиями или впадать в божественную ярость, или — в случае, когда способности передавались по линии родства, идущей от Азрая — забирать у человека силы через прикосновение, могли причинить вред или даже смерть.

В первый раз Микаэл в схватке дал волю своему божественному гневу ненамеренно. Тогда ему было шестнадцать, и однажды ночью на его ставшее лагерем войско напали ноллы. Кровожадные существа, на вид полуволки-полулюди, напали на них во время сна, разделавшись с часовыми так быстро и ловко, что те даже не поняли, кто напал на них. Единственным предупреждением об опасности для спящего войска послужили дикие вопли первых жертв.

Микаэл с мечом наголо выскочил из своей палатки и мгновенно подвергся нападению. Именно тогда это и случилось. Внезапно он сам словно стал ноллом — во всех отношениях, кроме внешнего облика. Несмотря на свои шестнадцать, за несколько лет военных походов Микаэл превратился в очень сильного мускулистого юношу. Но все же Эдан был не готов к зрелищу, которое увидел той ночью.

Внезапно Микаэл перестал быть Микаэлом, но предстал воплощением некоей демонической силы, безжалостной и непреодолимой. Лицо его исказилось почти до неузнаваемости, превратившись в маску звериной ярости, и из горла его вырвалось рычание, даже отдаленно не напоминающее человеческие звуки. Он убил всех до единого ноллов, которые приближались к нему. Впоследствии солдаты, присутствовавшие при этом, разнесли молву об этом случае, и слава Микаэла возросла. Все знали, что это такое. Многие воины сами были чистокровными, но больше ни один человек в армии не обладал способностью божественного гнева. Она передавалась только по прямой линии родства от Андуираса, Басайи и Мазелы, но лишь немногие обнаруживали ее. Эдан знал только одного аристократа из чистокровных, который обладал этой способностью — это был Эрвин Боруинский.

На сей раз солдаты сразу поняли, в каком состоянии находится император, и постарались сомкнуть вокруг него свои ряды таким образом, чтобы защитить его, но при этом остаться от него на безопасном расстоянии. В этом состоянии он мог легко наброситься и на них, подойди они ближе. Для Эдана трудность заключалась не только в том, чтобы уцелеть сейчас; он не мог доставить Микаэла в таком состоянии к открытому Футхарком выходу из Мира Теней в их собственный мир. Ему больше ничего не оставалось, кроме как ждать, пока ярость Микаэла уляжется сама собой, и тогда уже увлечь его за собой. Когда гнев утихнет, Микаэл станет совершенно беспомощным.