Железный ворон
Шрифт:
– И пропустить чудеса, которые подстерегают нас в пасти смерти? – Усмехнувшись, я широким жестом указал на разверстые губы входа: – После вас, принц.
Мы прошли через клоунский рот, который, сузившись, превратился в одну из тех гигантских труб, что медленно вращались бы, будь здесь проведено электричество. Выйдя из трубы, мы зашагали через лабиринт темных, извилистых коридоров, которые тонули бы в кромешной тьме, если бы Кирран не освещал путь огненным шаром фейри. Покачивающийся голубоватый шар лил свой жутковатый свет на наклонные стены, украшенные головами клоунов, фарфоровыми куклами
Рядом со мной бесшумно передвигалась Никс, ее грация многократно превосходила врожденную элегантность, присущую всем представителям ее вида. Но глаза под капюшоном были широко раскрыты и смотрели на все со смесью благоговения и полной растерянности. Когда мы свернули за угол и наткнулись на прятавшегося в нише клоуна-манекена, она подпрыгнула, и в ее руках как по волшебству появились два изогнутых светящихся клинка.
– Эй, эй, полегче! – Протянув руку, я постучал костяшкой пальца по лбу манекена. – Он ненастоящий. Резать и кромсать пока нет нужды. Хотя, поверь мне, именно из-за подобной реакции в домики смеха и запрещено проносить оружие. Слишком много заколотых манекенов.
– Что это за место? – Никс опустила руки, и мечи исчезли, растворившись в воздухе, словно и вправду были сделаны из звездного света. – Какой цели оно служит?
– Цели? – Я пожал плечами. – Наверное, просто пугать до чертиков. В наше время людям нравится такое. Конечно, в абсолютно безопасной, ничем не угрожающей обстановке. Вот на такое «веселье» и можно рассчитывать в домике смеха.
Фейри выглядела совершенно потрясенной.
– Смертные теперь хотят, чтобы их пугали? – почти прошептала она. – Когда я служила Госпоже, по ночам они не осмеливались в одиночку и шага ступить за порог. Им не нужно было придумывать ужасы, чтобы нагнать страху, – это делали мы.
– Да, знаю. – Я сочувственно улыбнулся ей. – К сожалению, давно миновали те времена, когда они боялись темноты и таящихся в ней сущностей. Правда, есть еще несколько забытых мест, где люди помнят и уважают нас, но по большей части… – Жестом указал на манекен и висящие на стенах чучела. – Их мир стал настолько ручным, что приходится выдумывать что-то страшное, а потом платить за возможность как следует испугаться.
Никс недоверчиво покачала головой.
– Вот почему мы угасаем, – пробормотала она про себя. – Они ничего о нас не помнят.
Похоже, для Забытых это была щекотливая тема, поэтому я не стал ее развивать.
Мы вышли из лабиринта и попали в длинный коридор с зеркалами по обеим стенам. Не обычными зеркалами, а кривыми, которые чудовищно искажали изображения, изображая того, кто в них гляделся, то длинным и тощим, как жердь, то с задницей размером с кадушку. Никс увидела свое жуткое отражение и, вздрогнув, отпрянула.
– Что… что со мной случилось? – Вытянув руку, она посмотрела сначала на свои изящные нормальные пальцы, потом на похожие на сучья, отражающиеся в стекле. – Это проклятие? Какая-то странная человеческая магия?
– Нет, просто их представление о развлечениях. – Я шагнул за ней и, ухмыльнувшись своему отражению с головой в виде воздушного шара,
Сделав успокаивающий вдох, она хмуро заметила:
– Этот мир очень странный. Знавала я одну ведьму, способную проклясть человека, чтобы он всегда выглядел вот так. – Подняв другую руку, она пошевелила гигантскими пальцами, глядя на них с нездоровым восхищением. – Теперь это просто трюк, кратковременное отвлечение внимания.
– Ну, если тебе от этого станет легче, скажу, что и я знаю пару ведьм, которые угрожали проклясть меня, если еще раз попадусь им на глаза. – Никс вопросительно подняла серебристую бровь, и я усмехнулся. – Не веришь? Понимаю! В самом деле, кому захочется проклясть это невинное, ангельское лицо? Из меня получилась бы ужасная лягушка.
– Пак, Никс, – раздался голос шедшего впереди Киррана, и Забытая не успела мне ответить. – Нашел.
Мы встали рядом с Королем Забытых и котом перед другим зеркалом, в котором наши головы были похожи на арбузы. Посмотрев вниз, я увидел, что по какой-то причине отражение Грималкина оставалось нормальным. Возможно, потому что он был слишком маленького роста. А может, кот отказывался выглядеть смешным в любом виде. Меня бы это не удивило.
– В этом месте Завеса тоньше всего, – пробормотал Кирран, вглядываясь в зеркальные глубины, словно мог увидеть что-то за кривым стеклом. – У нас должно получиться попасть в Междумирье прямо… отсюда.
Подойдя ближе, он поднял руку и вжал пальцы в зеркальную поверхность, словно окунул их в воду, после чего небрежно отвел руку в сторону, и стекло расступилось, как портьера, открывая взору кромешную тьму. Несколько нитей тумана вырвались из отверстия и обвились вокруг его ног.
Я вздохнул и покачал головой.
– Меня всегда пугает, когда он так делает.
– Идите вперед, – велел Кирран. Грималкин с высоко поднятым хвостом уже нырнул в раму и исчез в черноте. Бросив на меня взгляд, Никс проскользнула в проем следом за ним, ее плащ развевался за плечами.
Из прохода подул холодный ветер, и я поморщился.
– Знаешь, – сказал я Киррану, – я тут подумал, что давно не совался в жуткие таинственные щели. С тобой всегда так весело, принц.
– Именно для этого я здесь, – сухо ответил он.
Я фыркнул.
– Перестань вести себя как твой отец. Одного мрачного саркастичного темного принца вполне достаточно.
Он только усмехнулся. Ухмыльнувшись в ответ, я нырнул в холодное туманное пространство Междумирья, также известного как Завеса. Это была в буквальном смысле вуаль между мирами фейри и людей. Благодаря ей смертные ничего не знали о фейри, а если фейри переходили в Небыль из человеческого царства, то на короткое время попадали в Междумирье, поскольку его края соприкасаются с обоими мирами. Кроме того, это царство Забытых, и не спрашивайте, как Кирран и целая раса фейри ухитрялись обитать в месте, ширина которого предположительно не превышает ширину простыни. Это же Фейриленд; все здесь не имеет смысла и существует в таком виде, в каком должно.