Железный замок

Больных Александр Геннадьевич

Тень! Эта догадка молнией пронзила Хани. Вот кем был призрак!

Северянин из последних сил отражал удары врага. Руки тени стремительно удлинялись, и не то растопыренная пятерня, не то когтистая лапа тянулась к горлу человека. Несколько раз секира отбрасывала лапу назад, не причиняя ей, однако, вреда. Но один удар запоздал, и рука-лапа вцепилась прямо в лицо человека. Истошный вопль, больше всего похожий на звериный вой, ударил по нервам. Воин рухнул навзничь.

Тень немного помедлила и повернулась к Хани. Тот облизнул

пересохшие губы и взмахнул мечом. Костер за спиной вдруг загорелся ярче. Хани различил, что тень вовсе не черная, как ей полагается. Бесформенная переливающаяся масса складывалась из бесчисленных черных и белых пятнышек, которые каждое мгновение менялись местами, сливались в крупные гранулы и тут же рассыпались.

Тень шагнула к Хани, тот невольно попятился. Нога подвернулась, и он упал, едва не рухнув на угли. Хани успел подумать, что ему пришел конец, но на пути тени вырос Дъярв. Он кошкой выпрыгнул из темноты, подскочил к огню и левой рукой выхватил из костра пылающую головню.

Тень замерла в нерешительности, и Дъярв напал на чудовище первым. Лезвие смертоносной секиры пересекло тень сверху донизу, Хани отчетливо видел это. Однако тень не шелохнулась, а ведь человека такой удар разрубил бы надвое… Метнулась ядовитая лапа, но Дъярв ловко отбил выпад головней. И лапа загорелась тусклым синеватым пламенем!

Тень заметалась, заверещала, но огонь разгорался все сильнее. В воздухе поплыл неприятный запах чеснока, повалил густой белый дым, стелющийся по земле. Судорожно дергаясь, тень бросилась наутек. Однако пламя стремительно пожирало ее, и через несколько мгновений только странный белый налет на земле напоминал о случившемся. Дъярв поскреб этот налет пальцем, осторожно лизнул, сморщился и принялся плеваться.

— Яд! — проворчал он.

Хани лежал, не в силах шевельнуть рукой. Дъярв брезгливо вытер палец о траву.

— Огонь! Больше огня! Они боятся пламени!

— Откуда они взялись? — спросил Хани, сумев наконец подняться.

— Какое-то черное колдовство. Стража на своих местах и не спит. Они клянутся, что в лагерь не могла проскользнуть и мышь. Значит, измена подкралась изнутри.

— Смотри! — вскрикнул Хани, когда из темноты появилась еще одна темная фигура и направилась к ним.

Дъярв молниеносно швырнул головню. Она затрещала и вспыхнула на лету, рассыпая сотни искр. Короткий проблеск обрисовал бледное лицо.

— Принцесса! — не поверил своим глазам Дъярв.

Хани, повинуясь безотчетному наитию, поднял меч, свечение которого становилось все ярче. Плавным движением он очертил острием меча круг, зеленый луч коснулся головы Ториль. Принцесса вздрогнула и остановилась. Хани страстно захотелось, чтобы его меч вновь обрел силу, сокрушившую мертвого короля. И действительно — золотая змейка пробежала по зеленому лучу и коснулась лица Ториль. Принцесса вскрикнула и обеими руками закрыла лицо, потом упала ничком.

— Ты убил ее, — в бешенстве

прошипел Дъярв.

— Нет, — устало ответил Хани. — Мне… холодно… — И ледяная темнота проглотила его.

Когда Хани очнулся, то обнаружил, что лежит у костра, закутанный в меховые плащи. Дъярв и Ториль о чем-то мирно беседуют, а Рюби помешивает в кипящем котелке.

— Очнулся? — не скрывая радости, спросила она. — Тогда выпей.

Клокочущее снадобье показалось Хани расплавленным свинцом, так оно обожгло все жилочки, каждый мускул измученного тела. Он с трудом удержался от крика. Рюби, укоризненно качая головой, выговаривала ему, как напроказившему ребенку.

— Второй раз ты берешься не за свое дело. Я ведь вполне могла и не успеть.

— Что с принцессой?

— Все в порядке.

Услышав, что говорят о ней, Ториль церемонно поклонилась.

— Я благодарна тебе за спасение. Ты разрушил колдовство, наведенное Орком Великим, и помог мне вырваться из лап мрака. Я полагаю, мой отец по достоинству оценит твой подвиг, титул принца лишь в малой степени вознаградит тебя за страдания.

Хани поглядел на ее измученное, похудевшее лицо и улыбнулся. Зато Рюби неожиданно сухо ответила:

— Не думаю, что король сможет наградить его щедрее, чем сделал это он сам. Человек, так щедро расходующий силы души ради других — выше земных наград. Присмотрись.

Ториль тоже помрачнела.

— Может, ты и права. Не ради него, а ради самих себя, чтобы не потерять уважение людей, мы с отцом наградим его.

— Я тоже благодарен тебе, — вмешался Дъярв.

Хани широко раскрытыми глазами уставился на него, однако так и не понял, что хотел сказать вождь северян. И не понял, чему смеялась Рюби.

9. БИТВА

Армия двинулась было на юг, к горным крепостям Найклоста, но поход оказался недолгим. На третий день с тревожным клекотом прилетел один из коршунов. Он кружился над головой Рюби, суматошно хлопал крыльями, словно пытался что-то сказать. Дъярв, поглядев на его старания, вытянул руку в прочной кожаной перчатке, и птица уселась прямо к нему на кисть. Коршун вытянул шею, едва не касаясь лица Дъярва, торопливо защелкал клювом и вновь заклекотал. Но Дъярв лишь пожимал плечами, речь птицы оставалась непонятной ему. Зато подошедшая Рюби, когда выслушала крылатого разведчика, заметно встревожилась.

— Помяни нечисть — она тут как тут.

— О ком ты? — поинтересовался Дъярв.

— О Лосте, вечном и неизменном в семнадцатом воплощении, Флоунинге благородном. — Обычно спокойная и уравновешенная Рюби не скрывала раздражения.

— Но ведь мы сами ищем его.

— Ищем. Однако если он движется нам навстречу с целой армией, то беседа может получиться совсем иной, чем нам хотелось бы.

— Интересная новость, — присвистнул Хани.

Дъярв ненадолго задумался.