Железный занавес. Подавление Восточной Европы (1944–1956)

Эпплбаум Энн

Он заявил протест оккупационным властям: в конце концов, это было польское предприятие, до войны располагавшееся на польской территории. Им никогда не владели немцы, и оно никогда не включалось ни в один репарационный договор. Но советское командование проигнорировало его обращение. Польша, возможно, и была союзником, но в глазах советских военачальников она воспринималась как враг [159] .

Вступление

Красной армии в Европу, происходившее в 1944–1945 годах, практически не планировалось, а все, что оно за собой повлекло – произвол, хищения, репарации, изнасилования, – отнюдь не было частью какого-то тщательно продуманного плана. Присутствие СССР в регионе стало результатом гитлеровского вторжения в Россию, побед красноармейцев под Сталинградом и Курском и нежелания союзников продвигаться на восток, когда для этого были условия. Но из сказанного вовсе не следует, что советские вожди никогда прежде не рассматривали возможность военного вторжения в регион или что подобная перспектива оставляла их равнодушными. Напротив, советские лидеры неоднократно пытались ниспровергнуть политические устои Восточной Европы.

159

Adam Dziurok, Bogdan Musial. «Bratni rabunek». O demontazach i wywozce sprzetu z terenu Gornego slaska w 1945 r. W objeciach Wielkiego Brata. Sowieci w Polsce 1944–1993. Warsaw, 2009. P. 321–344.

Если советские солдаты действительно испытывали потрясение, сталкиваясь с относительным европейским изобилием, то основатели советского государства вряд ли были бы удивлены, поскольку прекрасно знали эти края. Ленин провел несколько месяцев в Кракове и польской провинции [160] . Троцкий много лет жил в Вене. Оба пристально следили за германской политикой, считая ее, как и политику Восточной Европы, исключительно важной.

Чтобы понять причины этого, необходимо обратиться к философии, а также к истории, поскольку большевики читали работы Ленина и Маркса не так, как их читают сегодня, когда они вошли в университетские курсы наряду с другими историческими теориями: для них эти тексты представляли несомненный научный факт. В сочинениях Ленина и Троцкого содержалась вполне ясная и столь же «научная» теория международных отношений, согласно которой русская революция была лишь первой в череде будущих коммунистических революций; за ней вскоре должны последовать революции в Восточной Европе, Германии, Западной Европе и потом по всему миру; как только планета окажется под властью коммунистических режимов, коммунистическая утопия будет реализована.

160

Будущий

вождь проживал на курорте Поронин в польской части Карпат, где позже была воздвигнута одна из двух ленинских статуй в Польше. В 1990 году монумент снесли, но в 2011 году городской совет решил вернуть его на место, рассчитывая на привлечение туристов.

Не сомневаясь в этом светлом будущем, Ленин рассуждал о грядущих потрясениях с уверенностью и даже с какой-то безрассудной безмятежностью. «Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии, – писал он Сталину летом 1920 года. – Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию. Надо обдумать внимательно» [161] . А годом ранее он говорил о «всемирном крушении буржуазной демократии и буржуазного парламентаризма» как о чем-то предрешенном [162] .

161

Richard Pipes, ed. The Unknown Lenin. New Haven, 1996. P. 90.

162

Ibid., p. 62.

Большевики вовсе не собирались в ожидании будущих революций сидеть сложа руки. Ощущая себя революционным авангардом, они надеялись приблизить потрясения с помощью пропаганды, политических уловок и даже войны [163] . Весной 1919 года они учредили Коммунистический интернационал, широко известный как Коминтерн, – орган, открыто стремившийся к ниспровержению капиталистических режимов согласно ленинскому замыслу, изложенному в работе «Что делать?», яростном обличении социал-демократии и левого плюрализма, опубликованном в 1902 году [164]

163

Анализ марксистского менталитета см. в работах: Robert Conquest. Reflections on a Ravaged Century. New York, 1999. P. 34–36; Francois Furet. The Passing of an Illusion: The Idea of Communism in the Twentieth Century. Chicago, 1999.

164

См. ее английский перевод: http://www.marxists.org/archive/lenin/works/1901/witbd/.

Конец ознакомительного фрагмента.