Железный зверь
Шрифт:
Без промедления Тигры раздвинулись и десятью сверкающими клыками вонзились в железное щупальце, кромсая его в клочья, точно бумажное. В следующий миг половина мертвецов развернулась навстречу новой угрозе. Но в спешке Ульф проглядел, как сорвался с его крючьев упрямец Лот – впрочем, нисколько при этом не просветлев. В два шага оказавшись у Разящего за спиной, Лев коротко взмахнул тяжелой лапой. Умело нацеленный клинок проломил Ульфу панцирь, и Эрик болезненно дернулся, словно это ему сейчас разорвали сердце, – порвалась последняя нить, соединявшая с юностью. Бывший наставник осел, а Лот зычным окриком подозвал к себе Вожаков
Тигры уже вполне свободно сновали по смешавшейся толпе, истребляя оборотней, – в то время как голышка-ведьма, потешно гримасничая и махая рукой Эрику, прилежно копировала танец Ю, сверкая отраженным ее светом, и тем удерживала нежить от бегства в спасительный туман.
Снова Эрик оглянулся на пирамиду – чтобы увидеть, как из гущи мертвецов под громовой рык богатыря Горна взметнулась рассеченная туша второго Разящего и покатилась по головам Слуг, сминая ряды. А следом за неудержимым предводителем спешили воодушевленные Стражи, сметая обезглавленную нежить с лестницы.
Затем и призрачный Барс прорвался сквозь истонченный заслон из оборотней, сразив еще одного колдуна. После чего умиротворенно растаял, не покушаясь на долю славы своих товарищей-призраков. Те уже вплотную подобрались к двум последним Разящим – а прочих мертвецов методично перемалывали Стражи и Кроги, сомкнувшись в полукольцо. И вновь отпрянули осторожные пластуны, так и не решившись вступить в переменчивое сражение – исход которого, впрочем, уже определился.
Черное воинство, гроза и ужас имперских ночей, таяло как дым, бесследно растворяясь в болоте, навечно погружаясь в Тьму. И вместе с ним убывало могущество Черного Спрута, лишавшегося сотен подвластных тел. Обрубленные его щупальца разъяренно хлестали по залу, пытаясь зацепиться. Но лишь рождали в людях всплески беспричинного испуга, тут же стыдливо подавляемого. И уже подсыхало гнилое болото, покрываясь коркой, а тучи расползались от центра к стенам, стекая затем вниз – вслед за оседающим туманом. И без того громадный, зал постепенно раздавался все шире. Пока не сравнялся размерами с Храмом, от которого над землей удержались лишь почерневшая оболочка да неприступная пирамидка, уже почти свободная от мертвецов.
Расправившись с оборотнями Ульфа, Охотники вновь окружили ведьму непроницаемым кольцом и направились к Эрику, предоставив имперцам дожевывать иссеченное щупальце. Остановились рядом, с похожими усмешками озирая бывшего родича.
– Ну, парень, ты и заварил! – сказал один. – На кого ж нам теперь охотиться?
– Ну, извини, – в тон ему ответил Эрик. – Об этом я не подумал.
Почти одновременно призраки-богатыри свалили двух оставшихся Разящих и следом за Барсом удалились по неведомому пути. Затем последних мертвецов вогнали в густеющее болото Стражи с Крогами и опустили иззубренные лезвия, недоверчиво озираясь.
Наверху еще кружилась Ю в божественном танце – переведя дух, Стражи подтянулись поближе к ней, на случай внезапной угрозы. А Кроги вновь сгрудились вокруг Зии, застенчиво поглядывающей на Эрика. И лишь исполин Горн, главный герой сегодняшней битвы, остался стоять у подножия лестницы, почернелой от крови, запрокинув нахмуренное лицо к куполу, где затаилось облако Тьмы, отгороженное от зала гигантской паутиной. Незримые щупальца Дэва бессильно скользили по затвердевшему дну Храма, растеряв тут
Глава 9. Поединок
1
Внезапно Эрик уловил призыв третьей своей подружки, неведомо как пробравшейся в закупоренный Храм, и обрадованно повернул голову. Через недавнее болото, по пояс в белесом тумане, спешили к нему сиятельные голыши, Ита и Сид. А на гладких плечах принца утомленно прикорнула Юка, даже и во сне дрожащая от здешней промозглости.
– Только староистинных не хватает! – мурлыкнула рядом Кошка. – А так собрались все выверты Империи, живые и мертвые.
– Не нравится мне это затишье, – проворчал кто-то из Охотников. – Щупальца-то мы вырубили, но ведь сам Дэв – цел. И наверняка приберег кое-что напоследок.
– Скоро грянет, – отозвался издали Горн и кивнул вверх, на зловеще гудящую паутину. – Слышите?
Выругавшись, гигант погрозил Тьме железным кулаком.
– А с кем тебе было лучше? – шепнула Кошка Эрику, беззастенчиво к нему ластясь и с интересом поглядывая на Иту. – Ну, признайся!
– С Горном, – хмыкнув, ответил Эрик. – Честно.
И его усмешка тотчас отразилась на лице богатыря.
Принцесса наконец возникла из тумана целиком и с великолепной надменностью направилась к Эрику, ни разу не сбившись со своей упругой поступи и даже не покосившись в сторону притихших придворных, – впрочем, теперь ее наготе было нечего стыдиться. И так же уверенно ступал Сид с дремлющей малышкой на плечах. Хотя он-то непрерывно постреливал глазами сквозь приспущенные ресницы, с любопытством озирая странную публику.
– Похоже, подружка, нам нечего делить, – сочувственно объявила Кошка, лишь только Ита приблизилась. – Всем красоткам наш негодник предпочел вон того громилу! – она кивнула на Горна.
Не поведя бровью, принцесса остановилась по другую сторону от Эрика. Затем отыскала взглядом Зию, поманила к себе. Неспешно Кобра подошла, с сомнением поклонилась.
– Теперь все в сборе, – хихикнула Кошка. – Вот так хоровод!
– Раздевайся, – приказала принцесса Зие. – Да быстрее же, ну?
И вдруг игривая улыбка на Кошачьем лице сменилась оскалом, а пышные ее кудри настороженно вздыбились. Затем и Эрик ощутил подступившую к порогу угрозу, тревожно оглянулся.
Молча Зия принялась выбираться из бронечешуи, являя на общее обозрение изящные округлости. И если бы имперцы не опозорились сегодня дважды, наверняка разразились бы восторженным ревом, – прочую же публику удивить было сложней. А Лот и вовсе брезгливо отвернулся.
– Еще не поняли? – резко спросила Ита. – Бедняги!.. Дэв вдохнул в Лабиринт свою черную душу – или что там у него взамен? Ждите Большого Спрута!
Перехватив быстрый взгляд Эрика, умница Горн согласно кивнул и заспешил по лестнице к отрешенно танцующей Ю.
Тем временем прекрасная Кобра избавилась даже от накожной кольчуги, оказавшейся все-таки съемной либо отторгнутой разбуженным телом, и отважно распрямилась перед Эриком, улыбаясь краями рта. Гордиться ей было чем: от подступающей дряблости не осталось следа, и куда лучше полированной чешуи женщину украшали плоский, по змеиному рельефный живот и упругая бархатистая кожа.