Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста
Шрифт:
– Молодец! – одобрил албанец. – Поехали! Я тебя отвезу.
Мы уселись в «форд», было без двадцати десять.
– Куда прикажете, сэр? – спросил, сияя, один кэбби другого.
Я назвал адрес радиостанции и прикрикнул:
– Эй, если хочешь получить на чай свой квотер, пошевеливайся. Я спешу!
– Слушаюсь, сэр! Большое спасибо, сэр! Вы самый щедрый на свете сэр!
И мы помчались…
Я снова был счастлив: игра кончилась. Албанец тоже был на седьмом небе; мы оба распрощались с такси. Я – через три месяца, он – через девять лет.
– Никогда! – сказал я. – Не за тем я приехал в Америку, чтобы гонять желтый кэб.
– Никогда! – повторил албанец, как клятву.
И если бы кто-нибудь сказал нам в ту минуту,
Глава шестая
«Хлеб наш насущный»…
1
Высокий седой человек ждал меня у входа в студию, поглядывая на часы, чтобы подчеркнуть, как он мной недоволен. Обычно я приходил за час до записи, и этот час мы работали. Сегодня же, изжеванный, взмыленный, я появился без двух минут десять и, поздоровавшись на ходу, прошмыгнул внутрь. Но едва звуконепроницаемая дверь затворилась за мной, как все отлетело: и туман на шоссе, и растерзанный труп собаки, и струя – в лицо, и неизвестным способом разбогатевший албанец…
Холодок волнения пробежал по коже, вспыхнула красная лампочка, пошла звуковая заставка:
– ГОВОРИТ «РАДИО СВОБОДА».
Вступают м о и девять с половиной минут.
– СЕЙЧАС ВЫ УСЛЫШИТЕ ЕЖЕНЕДЕЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ «ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ».
Девять с половиной минут – истины!..
2
«В НАРОДЕ ГОВОРЯТ: ХЛЕБ ВСЕМУ ГОЛОВА. ХЛЕБ – ПРЕКРАСНОЕ И ДРАГОЦЕННОЕ ТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ. ХЛЕБОМ МЫ ИЗМЕРЯЕМ БОГАТСТВО СТРАНЫ!».
Хотя эти слова принадлежат одному из советских вождей, бессменному в последнюю четверть века члену Политбюро, [41] под ними охотно подпишется любой западный советолог: и либерального направления, и антикоммунист. Да, это в высшей степени глубокая и точная формулировка: богатство России измеряется хлебом. Такова уж национально-экономическая особенность этой великой державы.
41
В. В. Щербицкий.
А вот высказывание одного из лучших советских журналистов, [42] доклады которого заслушивала, случалось, и Академия Наук:
«ПРИРОДА ДАРОВАЛА НАМ БОГАТУЮ ЗЕМЛЮ. НИГДЕ В МИРЕ НЕТ ТАКИХ ТУЧНЫХ, МОЩНЫХ И ОГРОМНЫХ ПО ПЛОЩАДИ ЧЕРНОЗЕМОВ, КАК У НАС. НИГДЕ В МИРЕ НЕТ ПШЕНИЧНОГО МОРЯ, РАЗЛИВШЕГОСЯ НА 70 МИЛЛИОНОВ ГЕКТАРОВ».
В музеях Киева, в знаменитой Печорской Лавре, выставлены под стеклом тяжелые золотые блюда, чаши, кубки, поставцы… «Несметные сокровища эти, – объясняют экскурсоводы, – были добыты предками руссинов не в войнах, не грабежом… Этим золотом Древние Афины и Древний Рим платили за хлеб, выращенный в степях Тавриды, Приазовья, Нижнего Днепра..»
42
Анатолий Иващенко.
И это для русского ума непостижимо: почему же теперь в эти степи хлеб везут – из Америки?!.. Какие же воистину нечеловеческие нужно было приложить усилия, чтобы сломать тысячелетиями сложившиеся здесь традиции хлебопашества и оставить без хлеба самую щедрую житницу Планеты – Россию?..
Именно об этом: о нечеловеческих усилиях – я и рассказываю в каждой своей программе…
3
Представьте себе сонный город в российской провинции, где к свадебным застольям еще выносят окровавленную рубашку новобрачной; где дети, здороваясь по утрам, с родителями,
Представьте себе все это, уж как сумеете, и прикиньте в уме: что может быть скучнее лекций по «частному земледелию» на сельскохозяйственных курсах в глухом Саратове?.. Пожалуй, лишь словоблудие через край какого-нибудь выскочки, который очаровывает местных девиц сентенциями, например, о том, что Цивилизация на нашей Планете началась с того, что неведомый гений из наших предков, собрав горсть зерен дикой пшеницы, не съел их, а – бросил в землю.
– Как вы думаете, – спрашивал выскочка аудиторию, – существуют ли на свете белые васильки?
Недоумение, тишина: каждый ребенок знает, что белых васильков не бывает. Они синие, их называют «синюхами».
– А красные ландыши?
Студенты смеялись.
– Мало кто их видел! Они редки, как многие цветные камни, но они – существуют!
Лектор, читавший «частное земледелие» , был прямо-таки уверен, что где-то на земле белые васильки и красные ландыши обязательно произрастают, чтобы заполнить пропущенные «цветовые клетки» в выдуманной им периодической системе растений. Несуразная идея эта была, впрочем, по-своему созвучна эпохе: бушевала революция, общепризнанные представления по любому поводу ниспровергались; усики у лектора были пресимпатичнейшие, курсистки его обожали, и одна из поклонниц даже напечатала в местном листке заметку: дескать, у нас в Саратове живет замечательный энтузиаст, который может предсказывать свойства неизвестных науке, неоткрытых еще растений. Белые васильки, Менделеев от ботаники…
Если бы научные авторитеты склоняли свои головы перед каждым, кого славословят провинциальные листки! Именитые коллеги скептически спрашивали:
– Где, однако, прикажете искать ваши красные ландыши?
Выскочка, разумеется, этого не знал и отвечал – туманно:
– Там, где они возникли. У них на родине…
Статьи в зарубежных журналах совсем вскружили голову бедняге, и у него появился новый пунктик: все растительное разнообразие «извергнуто» на поверхность Планеты из одного «кратера»…
Как вам это нравится? Из какого-такого «кратера»? Где расположенного?
Молодой профессор толком не знал и этого, но был он, как ни странно это звучит, фантазером практического склада. Не васильки и не ландыши волновали его ум, и ни в одну из своих аспиранток (уже ленинградских, а не саратовских) не влюблялся он так, как с юности был влюблен в королеву пяти континентов – Triticum [43] … Он задумал отыскать на Планете ее Родину! Смысл своей жизни он видел в этом предстоящем открытии.
43
Пшеница (латин.)
4
Около двадцати тысяч видов пшеницы упоминают ботанические справочники. Исследуя их, он описал Идеал, которого не существовало и который он мечтал создать. Не сам: он был теоретиком. Он понимал, что осуществление этой мечты поглотит тысячи и тысячи жизней талантливых рыцарей науки. Свою миссию он видел в том, чтобы указать им путь…
Родина пшеницы в его понимании представляла собой «кладовую генов». Каждый ген – это признак: крупность зерна, озерненность колоса, упругость удерживающих зерно колосковых чешуек, неполегаемость стебля, несущего колос; мощность корневой системы, которая поит и кормит растение… Из пятидесяти желанных признаков разных пшениц он хотел синтезировать – Идеал. Но пока не найдена «кладовая генов», пока на Земном шаре не будет установлено месторасположение «кратера», из которого на поверхность планеты «извергнуто» ее нынешнее растительное многообразие, все успехи и неудачи селекционеров, «конструкторов растений» – набор случайностей.